Кубыш-Неуклюж

– Это гораздо больше похоже на воспаление от контакта с дорожными реагентами. Похудел он у вас, конечно. Пусть витамины попринимает.

– Но цитология показала мастоцитому! Как с этим быть?

– Достоверность цитологического анализа составляет не сто, а восемьдесят процентов. Судя по тому, что я вижу, мастоцитомой здесь и не пахнет. Чувствует он себя, по вашим словам, вполне замечательно, не грустит, не хромает. Так что, преднизолон отмените. Жду вас с визитом месяца через три. Так, на всякий случай.

– Спасибо! – крикнули в один голос Света с Серёжкой. Схватив Жоффрея и заключение, они быстро произвели расчёт и вырвались на черёмуховый, пронизанный солнцем воздух, как из тюрьмы, мельком посочувствовав тем, кто вынужден был остаться. Конечно, двери этой тюрьмы с камерами смертников и названием «онкология» никогда уже не сомкнутся за этой крошкой, Жоффреем.

Когда шагали к метро, Света отпустила его побегать. И он носился по одуванчиковым газонам, и хрюкал, и приносил какие-то палки, и кувыркался в зелёной, сочной траве. Видя сумасшедший его восторг от весны, Света предложила погулять по лесу.

– По какому? – спросил Серёжка.

– Давай поедем в Измайлово, на такси. И там погуляем.

– Так это тот самый парк, где Катька его нашла!

– Ну, и замечательно.

Через час они были в том самом парке – с пятью прудами, речкой, аллеями и лужайками. Несмотря на погоду, гуляющих было мало. Началась праздничная неделя, и все рванули на дачи. Узкой тропинкой среди звериных чащоб Жоффрей и два его спутника подошли к Лебяжьему пруду, дальний берег которого сплошь зарос осокой и камышом. Там плавали утки. Кругом стоял дикий лес, и только с одной стороны над ним вдалеке виднелись многоэтажки. Света с Серёжкой сели на лавочку, а Жоффрей подошёл к воде и попил. Потом он улёгся на берегу и замер, щурясь на солнце.

– Как будто и не Москва, – заметила Света, глядя по сторонам, – дикая природа. И тишина. Ты здесь раньше был?

– Я здесь очень часто гулял с собакой, сказал Серёжка, – с другой.

Последнее слово он произнёс вполголоса. Эта предосторожность была излишней – Жоффрей был занят. Он нюхал ветер.

– Ты тогда видел?

– Да.

На берегу пруда сидели только два рыбака, и то вдалеке. Света закурила. Творилось с ней нечто странное. На неё вдруг упала тень – всего только тень ощущения, что сейчас, здесь, у этой воды, в лесу с едва распустившимися листочками, происходит самое важное и трагическое событие в её жизни. Она бы не удивилась, если бы ей сказали, что это – ложь. Но ей бы не захотелось жить. Жоффрей засыпал, уткнув сопящую морду в яркие и душистые одуванчики. Света молча ждала.

– Только один раз я в этом лесу ничего не видел, – задумчиво продолжал Серёжка, – ночью, в грозу.

– Так ты здесь бродил по ночам? Что за удовольствие? Ты ведь мог потерять собаку!

– Нет. Она бы сама нашла дорогу домой. Ведь это был не Жоффрей. Жоффрей, конечно, не глупый, но не практичный.

– Так что случилось той ночью? – спросила Света, когда её собеседник вдруг замолчал, и его молчание затянулось, – что-нибудь необычное?

– Вовсе нет. Мы с псом заблудились, и мне почудилось, что попали мы в параллельный мир. Я подумал, что никогда не найти нам выхода из дождя, из леса, из холода. Но часа через три наступил рассвет, и всё встало на места.

– Ты здорово испугался?

– Да, очень сильно. Мне тогда было, чего терять, и я не был смелым. Я и сейчас многого боюсь, пока Жоффрей здесь.

Света уронила окурок и растоптала его тонким каблуком.

– Серёжа, не надо оправдываться Жоффреем! Если бы его не было, ты нашёл бы, чем объяснить свой страх. Я не говорю, что ты трус. Просто нет людей, которые ничего не боятся. Я точно знаю: храбрейший из храбрецов чего-то боится. Взять даже Ритку. Ты думаешь, она смелая?

– Да. Я думаю, она – смелая.

– И ты правильно думаешь, потому что Ритка боится одной единственной вещи. Сказать, какой?

Лес вдруг зашумел от порыва ветра. Прозрачной рябью покрылся пруд. Серёжка поёжился.

– Ну, скажи.

– Когда она была мелкая, дед её отвозил на лето в деревню. Там они жили в старом-престаром доме – поросшим мхом, покосившимся, с русской печью. Его чердак был завален книгами. Ну, ты можешь представить, что это были за книги! Наверное, Иван Грозный их туда свёз. Так вот, как-то раз эта дура Ритка влезла на этот самый чердак и нашла там «Слово о полку Игореве». Читал?

– Читал в переводе.

– Это понятно! Без перевода и я не смогу осилить такую хрень. Так вот, эта сучка мелкая начинает читать и встречает фразу: «Див кличет вверху древо, велит слушать землю незнаему!» С ней – истерика!

– Почему?