Кубыш-Неуклюж

Когда шли домой, Серёжку накрыло. Был уже седьмой час. Настя предлагала своему качающемуся спутнику ещё часик потусоваться с друзьями. Но он сказал, что очень устал. Участники пикника на поляне были так заняты разговором, что даже и не заметили его с Настей, когда они проходили мимо. Чудовищно растолстевший, злобный Жоффрей лежал около дорожки. Не обращая внимания на прохожих, которые над ним ржали, он грыз огромную кость с остатками мяса. Когда Серёжка схватил его и поднял, чтоб нести домой, он яростно зарычал. Кость так и сталась у него в пасти.

Серёжка был очень пьян. Настя поднялась с ним в квартиру, чтоб помочь вымыть Жоффрею лапы. Их мыли долго и тщательно. Но бульдог добычу свою не выпустил. Когда лапы вытерли, он понёс кость на кухню и там продолжил её крошить. Настя подвела Серёжку к дивану, и он упал на постель. Он не понимал, кто и для чего его раздевает. Очнулся он очень поздней ночью. Рядом лежала женщина. На ней не было ничего. Жоффрей царапал диван, пытаясь вскарабкаться. Он уже давно привык на нём спать. Как только Серёжка пошевелился, Настя проснулась и провела рукой по его груди. Жоффрей вскоре понял, что на диван его не поднимут. Обидевшись, он лёг на пол и захрапел.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Ноябрь был ветреным, ледяным. Но первый снег выпал лишь третьего декабря. Серёжка заблаговременно приобрёл для Жоффрея новенькие ботиночки – очень тёплые, очень крепкие, на подошве из толстой кожи. В этих ботинках Жоффрей и вышел на утреннюю прогулку в тот самый день, когда выпал снег. Точнее он падал ночью. За семь часов его намело целые сугробы, и он скрипел под ногами тысяч людей, идущих к метро. Кругом раздавался скрежет лопат. Для дворников наступили тяжёлые времена.

– А что это у него на шее? – просил Олег, стоявший около Эдика. Голос у него был обычный, очень спокойный, так что Серёжка даже не перестал улыбаться.

– На шее? В смысле?

– Справа, около уха. Давно она появилась-то?

Сняв перчатку с правой руки, Серёжка нагнулся и торопливо ощупал шею бульдога. Тот заурчал, решив, что его ласкают. Около уха была у него болячка размером с лесной орех. Она уже мокла. Боли от прикосновения к ней Жоффрей не почувствовал. Натянув перчатку, Серёжка взял его под передние лапы и высоко поднял, чтоб Олег увидел вблизи.

– Олег, посмотри внимательно! Это то, что было на лапе?

– Очень похоже, – сказал Олег, – по-моему, то же самое.

Отпустив покупателя, подошёл взглянуть на болячку Эдик. Взглянув, он молча отвёл глаза.

– Усыпляй, – прибавил Олег, хорош его мучать.

Серёжка быстро понёс Жоффрея домой. Дав ему поесть, он позвонил Кате. Она не вышла на связь. Он набрал раз десять. Она позвонила через четыре часа.

– Что произошло?

– У него на шее вылезла онкология, – заикаясь, проговорил Серёжка, – очень большая опухоль! И она уже загноилась!

Катя вздохнула. Чуть помолчав, она проронила:

– Серёж, ты – идиот! Я ведь говорила, что надо было давать ему Масивет! Сэкономил, да?

– Я проконсультировался с врачом!

– Ты просто дебил! Онколог тебе сказал русским языком: Масивет! И более ничего!

Серёжка заплакал. Катя, услышав это, смягчилась.

– Не надо там психовать! Давай ему снова преднизолон. Когда опухоль уменьшится, мы её уничтожим химическим препаратом.

– Преднизолон? – выдохнул Серёжка, – да знаешь ты, что такое Преднизолон? Он от него ссытся! Ночью он спит, я к нему иду, чтоб его будить, а он уже мокрый! Как я в мороз его потащу на улицу, мокрого?

– Пусть он ходит в туалет дома! Можно купить ему памперсы, обмотать его тряпкой, в конце концов!

– Не поймет, не будет! Скорее сдохнет! Моча течёт из него во сне, но он быстро просыпается, и она уже не течёт! И не будет течь, пока он не лопнет!

– Серёжа, – твёрдо сказала Катя, – надо давать собаке преднизолон. Потом я куплю ему Ламустин. Пожалуйста, делай то, что я говорю!

– А если прооперировать?

– Тебе мало горького опыта?

Этот злой разговор Серёжку убил. Он не знал, что делать. Он позвал маму. Мама пришла. Она резко высказалась против Преднизолона, против врачей, против Ламустина. Она не видела смысла ни в каких действиях. Выпроводив её, Серёжка начал метаться из угла в угол, пытаясь побороть панику. Жоффрей бегал за ним с пищалкой. Он предлагал играть. Внезапно остановившись, Серёжка его схватил и начал ощупывать целиком – туловище, голову, лапы. И на передней лапе, выше коленки, он обнаружил прыщ. Жоффрей бодро хрюкал. Он совершенно не понимал, по какой причине из глаз товарища текут слёзы.

На другой день Серёжка начал давать собаке преднизолон. Опять начались прежние мучения с той лишь разницей, что во время ночных прогулок бульдог уже не бесился. Серёжка каждые два часа наполнял поилку и с той же периодичностью выводил Жоффрея на улицу. Через две недели стало понятно: преднизолон не работает. Прыщ был прежним, но опухоль увечилась до размеров сливы и источала зловоние. Находиться в квартире было почти уже невозможно. Двадцать первого декабря приехала Катя. Ей повезло – у неё был насморк.