Кубыш-Неуклюж

– Я тебе нужна? – спросила она из автомобиля, который мчался. Был слышен шум мощного мотора.

– Ты не могла бы завтра нас проводить на Каширку? – спросил Серёжка.

– Я всё могу, если это нужно. Но объясни, что произошло?

– Я думаю, что конец.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Решение ехать в клинику на Каширке не появилось внезапно, спонтанно и отупляюще, как навязчивая идея. Просто Серёжке необходимо было хоть что-то предпринимать, чтоб не обезуметь. Когда ещё до окончания курса последней химиотерапии проклятое новообразование вновь начало расти, он попросил маму приобрести Ламустин и скормил бульдогу эту ужасную капсулу. Но на этот раз Жоффрею даже не стало от неё плохо. Видимо, организм приспособился. Как и рак. И тогда Серёжка допустил мысль, что, может быть, на Каширке есть технологии, замедляющие развитие новообразований. Он записался к заведующей. Наташка к нему приехала рано утром. Они отправились на метро. Там было столпотворение, но спортсменка умела работать локтями ничуть не хуже, чем кулаками и пятками. Через час они были в клинике. Заведующая узнала Жоффрея, хоть и не видела его с лета.

– Значит, вы лапку всё-таки ампутировали? – вздохнула она, когда пациент был поставлен на стол, – бедняжка! Ну, как дела теперь?

– Отвратительно, на мой взгляд, – признался Серёжка и рассказал о том, что было на шее. Потом он поднял Жоффрея, чтобы продемонстрировать то, что возникло на животе. Опухоль была размером с мужской кулак. Заведующая уже не вздохнула, а застонала.

– Я не могу вам сказать ничего хорошего,– констатировала она, натянув резиновую перчатку и скрупулёзно ощупав новообразование, – удалить эту опухоль операционным путём уже не получится, потому что она, к сожалению, вросла в рёбра. Он что-нибудь принимает против неё?

– Он пил Масивет. Шестьдесят таблеток. Пять дней назад я дал ему Ламустин. Никакого толку.

– Вот видите! Если даже такие сильные препараты не действуют, про другие и говорить не приходится. Я могу предложить несколько сеансов лучевой терапии, однако шансов на то, что она замедлит рост этот дряни, мало. У Ламустина возможности куда больше. От метастаз эта процедура также не защитит, а стоить это вам будет семь тысяч рублей за сеанс, поскольку всё это делается под общим наркозом, чтобы обездвижить собаку.

– Вы можете объяснить мне, что его ждёт? – зачем-то спросил Серёжка.

– Прогноз неблагоприятный. Полгода – максимум. Но скорее – месяца три.

Погладив Жоффрея, заведующая ему улыбнулась, и, сняв его со стола, села за другой, чтобы ознакомиться с результатами всех обследований. Жоффрей зачем-то попёрся под её стол. Из-за большой опухоли ходить ему было трудно. Спрятавшись под столом, он улёгся на пол.

– Это очень печально, – сказала врач, просматривая бумаги, – сердце здоровое, все остальные органы также весьма и весьма приличные, показатели крови – в норме. Жил бы себе и жил. Но что ту поделаешь? Сколько лет вашему Жоффрею?

– Около десяти, – произнес Серёжка, – точно никто не знает. Его в лесу подобрали.

– Примерно столько бульдоги с мопсами и живут, лет десять – двенадцать.

Написав краткое заключение, врач вручила его Наташке.

– Попробуйте Эндоксан. И большие дозы преднизолона. Возможно, это затормозит процесс.

– Но преднизолон не работает, – возразил Серёжка, – уже давно.

– Пусть попринимает. Он не уменьшит опухоль, но, возможно, замедлит рост. Извлечь вам ребенка из-под стола?

– Если вам не трудно.

Но это дело доктору оказалось не по плечу. Когда она села на корточки и взяла Жоффрея за туловище, он рявкнул на неё так, что она подпрыгнула и ударилась головой об стол. Тот чуть не перевернулся. Пришлось под стол лезть Наташке. Её Жоффрей уважал.

– Простите, – сказал Серёжка, – у него психика расшаталась от постоянных болей. Кстати, как вы считаете, эта штука на рёбрах ему причиняет боль?

– Несомненно. Очень большую. Он просто терпит. Чтоб не расстраивать вас.

Эндоксан купила Наташа. И за приём платила она. Серёжка пытался сопротивляться, но уж куда ему было против Натальи Лиховской, бронзовой медалистки олимпиады в Атланте! На улице было солнечно. Снег подтаивал. Рядом с клиникой открывала машину девушка, на руках у которой был йоркширский терьер.

– Позвольте, я вас подвезу, – каким-то смущённым, просящим голосом предложила она, увидев странную троицу – сексапильную молодую даму, слепого парня и лопоухого пса с грустными глазами, которого инвалид тащил на плече.

– Если до метро довезёте, будем признательны, – улыбнулась Наташа. Она разместилась спереди, а Жоффрей и Серёжка уселись сзади. Спросив, где они живут, девушка довезла их до дома, делясь с ними впечатлениями от разных ветеринарных клиник и докторов. Йоркширский терьер сидел возле ног Наташи, глядя на неё круглыми глазами в упор.

– Сколько я вам должен, – спросил Серёжка, когда машина остановилась перед подъездом.

– Да перестаньте, пожалуйста, – покраснела девушка, и, достав из кармана куртки две тысячные купюры, передала их Наташке, – прошу принять от чистого сердца. Я знаю, сколько стоит лечение.