Куча

Кривым переломанным клювом пугая,
летит мимо Кучи ворона седая.

Куда ты, ворона, ведь сумерки скоро?
— Всю стаю родную, всю чёрную свору

из края, где голод нас ждёт неминучий,
сюда приведу я — кормиться при Куче.

И вот прилетает вся стая. Ворона,
забравшись на Кучу, вещает, как с трона:

— Ой зимнее поле, ой холод колючий —
как сладко в морозы погреться у Кучи.

Давайте же, детки, клевать, и проказить,
и каркать от сытости (чтобы не сглазить!).

Вокруг этой Кучи, на вольном майдане
поселимся табором, словно цыгане.

Плодись, размножайся, наш род чернокрылый!
Дай бог тебе счастья, спаси и помилуй!..

* * *

Утешь меня, ястреб, над мусором бьющий крылами,
над смрадным, кровавым засыпанным снегом тряпьём;
я призван служить тебе, Куча, с тобой оставаться вдвоём,
как жрец с потаённым, невидимым в сумрачном храме.

Сюда, пилигримы, к соблазну, в заветное тёплое лоно!
Сюда, в дом Ваала, к разврату в компании пьяных повес!
Сюда пробирайтесь по тропам, сюда опускайтесь с небес —
здесь Кучу венчает, царицу, из кож и скелетов корона!..

Кружитесь всю ночь в хороводе чертовском над скверной,
гнилым своим семенем брызнуть спешите, бродяги, скорей,
как жирный восточный бездельник, как старый султан-богатей.

…Утешь меня, ястреб, летай надо мною, мой верный!
От крови тяжёлые бьются могучие крылья ветров —
жрецом твоим, мёрзлая Куча, и сторожем быть я готов…

* * *

Полночный ветер плачет, и визжит,
и знает: из живых ни одного не встретит.
Ошмётки мёртвых тел кровавые кружит
и красным сургучом свою дорогу метит.

И копоть испускает чёрным ртом,
как старый паровоз, захлёбываясь в гуде…
А саблями отрубленные груди
на тонкой кожице висят над животом…

Я возведу вокруг тебя забор,
царица Куча, шкур дырявых груда!
И будет твой, до самых звёзд, шатёр
под чёрным стягом виден отовсюду.

Пусть каждый это место обойдёт,
как свалку, полную миазмов, как заразу,
и пусть назад бежит, тебя увидев, сразу —
таков наказ — для всех, из рода в род.

Гуляйте, ветры, в колокол звоня!
Потешься, мир, сивуху отрыгая,
кровавым солнцем на исходе дня,
и пусть клюёт глаза воронья стая!

А я один уйду. Как копоть фонаря,
В пространстве растворюсь, сливаясь с тьмой липучей:
Проснитесь, мёртвые, придавленные Кучей!
Молиться вас зовёт безмолвная заря!

* * *