Куда ведут дороги (сборник)

Выслуживаясь перед высшими властями, осетинский обком КПСС перестарался и упразднил все храмы, изгнал всех священников из области и с гордостью рапортовал об этом в Москву, а народ тем временем в религиозном отношении одичал и скатился к язычеству во всех отношениях и даже в своем отношении к медицине. Однажды меня соседи одного дома, где была больная коклюшем девочка, просили прийти и осмотреть больную. Я думал: почему позвали соседи, но когда я пришел к больной, то все стало ясно. Во-первых, войдя в дом, я ничего не мог разглядеть из-за едкого синего дыма. Наконец я присмотрелся и увидел, что посреди комнаты стоит топчан, на котором лежала, задыхаясь от кашля, семилетняя девочка. Около нее одна старуха играла на пандури, другая жгла на сковороде грецкие орехи, а еще пять старух с ветками в руках весело скакали в пляске вокруг топчана с кашляющей больной. Когда я остановил эту оргию, старухи мне объяснили, что коклюш – «болезнь божественная» и «боги не потерпят вмешательство врача». А лечат эту болезнь дымом от грецких орехов и веселят ребенка пляской и бренчанием на пандури. Но девочке было не до веселья, она была синюшная и задыхалась. Я послушал ей спинку и нашел обширное воспаление легких. Я сказал старухам, что ребенка надо срочно в больницу, но старые ведьмы замахали на меня руками, загалдели и закричали, что если больную начнет лечить врач, то ночью ее задавит хайрак (осетинский черт). Мне пришлось отыскать отца девочки, объяснить насколько тяжелое состояние ребенка, и он понял, разогнал старух и отнес на руках девочку в больницу, где мне пришлось с ней много повозиться, чтобы она осталась жива.

Существует предание, что давным-давно осетины пришли с Северного Кавказа в Грузию по приглашению царицы Тамары, которая была замужем за осетинским князем красавцем Сосланом, и поселились в Карталинии между Гори и Хашури у Большого Кавказского хребта. Осетины – стойкие и смелые воины – влились в Грузинское войско и, будучи православными христианами, вместе с грузинами участвовали во всех войнах против агарян, осадивших Грузинское царство со всех сторон. Осетины принадлежат к иранской группе народов и называют себя «Ирон». Чистокровные осетины отличаются белой кожей, русыми волосами и голубыми глазами, хотя встречаются и черноглазые. А осетинские девушки часто были не лишены грации и красоты. Когда-то это был большой народ, расположившийся в предгорьях Северного Кавказа и по течению реки Дон. Дон – слово осетинское и означает «вода». Страна их называлась Алания и процветала, пока не была разгромлена полчищами гуннов под предводительством царя Атиллы. Осетины – народ, в большинстве своем принявший Православие и сохранявший его до времен коммунистического правления, но за 70 лет атеизма и гонения на Церковь этот народ, как и многие другие народы СССР, опять склонился к язычеству.

Моления к Богу у осетин было тесно связано с жертвоприношением. Если кто в семье заболевал, то какой-нибудь баран или индюшка должны были расстаться с жизнью. Обычно их резали около закрытой полуразрушенной церкви и здесь же варили, жарили и съедали, запивая мясо вином, а шкуру или перья вешали на ближайшее дерево, чтобы Бог, посмотрев на шкуру, не забывал о своей обязанности исцелить больного, так как баран или индюшка были съедены в расчете на Его милость. Я спрашивал этих едоков: «Какой прок Богу от того, что вы зарезали и съели барана?» На что они стереотипно отвечали: «У нас так знают». Если больной после жертвоприношения все же не поправлялся, они опять шли к дереву, что у часовни, и привязывали к ветке яркую тряпицу, чтобы она полоскалась на ветру и напоминала Богу, что за Ним – недоимка, так как баран пострадал и съеден, а больной все еще не встает с постели. И странное это было дерево, все покрытое разноцветными тряпицами и лентами, трепетавшими на ветру. Ожоги здесь почему-то было принято лечить чернилами, глисты – выводить керосином. Однажды мне в больницу привезли ошпаренного карапуза, всего облитого чернилами, и я негодовал, потому что к термическому ожогу присоединился и химический. Трудно, трудно было изживать эти вредные, иногда просто гибельные обычаи. Дети здесь росли некрещеные, браки были невенчаные, покойники погребались без отпевания, но зато устраивалась богатая языческая тризна, которая часто разоряла семью. И такая тризна устраивалась на протяжении одного года три раза: после погребения, на сороковой день и в годовщину. Большая честь оказывалась покойнику. Ради какой-нибудь утлой старушки, которую при жизни и не замечали, устраивались царские похороны. Обычно после кончины кого-либо собирались несколько самых мудрых в селении стариков, которые судили и рядили: сколько может на данные похороны прийти людей, сколько надо закупить вина, сколько зарезать голов скота, сколько напечь хлеба, купить зелени и проч.