Кухня Средневековья. Что ели и пили во Франции

«Капитулярий о Поместьях» называет фазанов среди прочих домашних птиц, «каковые принадлежат королевскому дому». Обязанность выкармливать их ложилась непосредственно на птичников и птичниц, обслуживавших эту часть хозяйства. Эта птица полагалась особенно изысканной; наравне с мясом павлина, фазаны считались кушаньем, которые следует подавать храбрейшим рыцарям и влюбленным. В этом качестве фазаны постоянно упоминаются на страницах рыцарских романов, и конечно же, вслед за прочими «аристократическими птицами», фазаны служили объектом для принесения клятв.

Самым известным случаем подобного рода, пожалуй, следует считать т. н. Фазаний Пир, устроенный герцогом Бургундским Филиппом Добрым и его сыном (будущим герцогом Карлом Смелым) 17 февраля 1454 года. За столом находились рыцари Ордена Золотого Руна, и по рассказам двух свидетелей, чьи воспоминания дошли до наших дней, пир этот отличался неслыханным даже для тщеславных бургундцев размахом. Огромные столы, накрытые в пиршественной зале, несли на себе удивительное произведение поварского искусства, т. н. «сладкое герцогство», основа которого была изготовлена из теста, марципана и карамели. На столах высились целые города с домами, церквями, в которых били колокола, замками; с ними соседствовали корабли с раздутыми от ветра парусами и леса, кишевшие разнообразной дичью.

Золотые и серебряные фонтаны извергали изысканные напитки, которые тут же разливались в кубки и бокалы и раздавались по чину гостям, огромные блюда, опять же из золота и серебра, украшенные россыпью драгоценных камней, вмешали настоящие горы всевозможной еды.

Перед глазами изумленных и восхищенных гостей (не забывавших, конечно же, отдать должное всему этому великолепию) приглашенная актерская труппа разыграла мистерию об аргонавтах в нескольких частях, прерываемую во время антрактов музыкальными интермедиями. Наконец, когда представление подошло к концу, женщина, одетая в глубокий траур, внесла в пиршественную залу блюдо с фазаном и разразилась длинной речью, в которой оплакивала рабскую долю, на которую ее вместе с прочими христианами обрекли войска Мехмеда II, подчинившие себе когда-то цветущую Византию. Как и следовало ожидать, по окончании речи хозяин и гости в едином порыве поднялись на ноги и торжественно поклялись на фазане, что отправятся в новый Крестовый поход и сделают все, что в их силах, чтобы вырвать попранные святыни из рук неверных. К слову сказать, поход так и не состоялся, но Фазаний Пир, оставшийся в памяти многих поколений, стал одним из последних ярких отблесков уходящей в прошлое рыцарской культуры.

Впрочем, Матье де Куси, хроникер герцогов бургундских, изображает эту сцену несколько иначе.