Кукла-талисман

Я жестом показал, что не сомневаюсь.

— Доставка из Сэнсо-дзи, из самóй столицы! Святее храма нет!

Купить? Успех в служебных делах мне совсем не повредит. И как я до сих пор без амулета справлялся?

— Из Сэнсо-дзи? Как же он попал в Акаяму?

Узкое лицо торговца странным образом напоминало топор. Сейчас его украсила щербина загадочной улыбки.

— О, господин, не сомневайтесь! У меня есть личный поставщик. Он доставляет омамори изо всех уголков Чистой Земли. Только наилучшие!

— Ты говоришь о Нобу? Об этой глыбе жира?

Топору не удалось скрыть удивление. Похоже, он не собирался называть имя своего поставщика. Впрочем, торговец быстро нашёлся:

— Так вы с ним знакомы, господин? Замечательно! Тогда вы и сами знаете: лучше амулета не найти! Нобу что попало не принесёт. Кто станет везти дешёвую поделку на другой остров, за тысячу ри?

Репутация монаха в очередной раз подтвердилась. С другой стороны, никто не станет ругать своего поставщика при клиенте.

— Давно ты видел Нобу?

Топор наморщил лоб, изображая напряжённую работу мысли.

— Три дня назад, господин. Но у него таких омамори уже не осталось! Из Сонсо-дзи — только у меня! Вам не нужно искать Нобу…

— Мне он нужен по другому делу. А твой амулет и правда хорош. Если подскажешь, где живёт Нобу…

Я выразительно пошевелил пальцами. Лицо Топора покрылось ржавчиной безутешной печали:

— Увы, господин. Я бы с радостью, но я не знаю. Слыхал, он снимает жильё.

— Где?

— Кажется, в квартале Минами-ку.

Забыв поблагодарить торговца, я двинулся к следующей лавке, где торговали амулетами. Проклятье! Четвёртая за сегодня. Все знают толстяка Нобу, но никто не знает, где монах живёт. Квартал Минами-ку — первая зацепка.

Ну, хоть что-то.

Может, и правда следовало купить кацумори? Или хотя бы деревянную стрелу для отпугивания злых духов? Может, тогда меня ждал бы оглушительный успех?! Хотелось верить, что у святого Иссэна дела продвигаются лучше моего. Мы договорились, что я опрошу торговцев, с которыми имел дело Нобу, а настоятель переговорит с монахами обителей Акаямы. Впрочем, вряд ли старик добрался даже до ближайшего храма — если, конечно, ему опять не повезло с крестьянами и телегой.

Оставалась слабая надежда, что Нобу ненадолго придёт в чувство и сам всё расскажет. Только я на это особо не рассчитывал. При моём-то везении? Скорее будда Амида явится в управу с докладом.

— Добро пожаловать, господин!

Заходя в лавку, я споткнулся о порог.

— Это знак судьбы, господин! Вам следует отвратить несчастье!

Если в предыдущей лавке торговал Топор, то здесь хозяйничал Ворон. Сутулый, в тёмной одежде; кусты бровей, нос-клюв. Нахохлился, каркает:

— Подходите, выбирайте. Лучшие обереги на все случаи жизни и смерти!

Ну и шуточки! С порога приметил мои гербы, да? Конечно, кто ещё работает с жизнью и смертью, если не наша беспокойная служба?

Прилавок и полки на стене трещали от изобилия товара. Серебро и чернь, перламутр и кармин. Золото, бирюза, яшма, нефрит. Шёлк, парча, атлас. Кипарис, можжевельник, криптомерия… У меня запестрило в глазах. Тут имелись не только мешочки с заключёнными в них молитвами, благопожеланиями и отрывками из священных сутр, но и более редкие амулеты. Сдвоенные «удачливые» монеты на красной верёвке, для ношения на шее. Собачьи фигурки из рисовой бумаги, для охраны дома от горестей. Каменная жаба на блюдце с мелкими деньгами — такую надо поливать зелёным чаем, и воздастся сторицей. Парочка усодори — раскрашенных под снегирей «лгущих птиц», что превращают ложь в правду, а печали в обман. Вязаные матерчатые кицунэ, защитницы сбережений. Манэки-нэко — фигурки кошек с поднятой лапкой, помощниц в обретении ночлега и гостеприимства, если ты в пути…

А это что?

Деревянная клетка чуть больше ладони в длину блестела от тёмного лака. Трёхъярусная крыша, карнизы изящно выгнуты. Прутья толстые, внушительные для вещицы такого размера. На прутьях — тончайшая резьба. Иероглифы? Тексты сутр? Я шагнул ближе — и увидел обитателя клетки. Внутри сидел миниатюрный дракон из благородного нефрита и хитро поглядывал на меня лупатыми глазками-бусинами. Летать дракончику не было нужды: у его клетки имелись ручки-жерди для переноски, как у паланкина.

В точности такую же клетку — только большую! — я видел во дворе у Шиджеру.

— О, да вы знаток, господин!

Недавно, следуя совету актёра Кохэку, я обрёл славу знатока театра. Сейчас же один взгляд на дракончика удвоил мою славу.

— Это уникальный амулет! Он доставлен прямиком из храма Киёмидзу-дэра в Киото. Большинство амулетов, как вы сами знаете, предназначены для чего-то одного. Но дракон! О-о, дракон! Это копия знаменитой статуи Лазоревого дракона в Киёмидзу-дэра. Сила и власть, мудрость и величие…

Ворон граял без продыху:

— Доброта и щедрость, богатство и счастье! И ещё тридцать три добродетели! Вот что такое Лазоревый дракон! От пожара тоже защищает. И от дурных болезней. Он послужит вам не год и не два…

Спросить про клетку? Нет, с вороном о клетке говорить не стоит. И вообще, нельзя забывать, зачем я здесь.

— Из Киото, значит? И кто же его тебе доставил? Уж не Нобу ли?