Кукольная королева (СИ)

— Повествование занятное, конечно, — заметил он наконец, разбив долгое молчание. — Хоть и нерадостное.

За окнами плескалась ночная мгла. В таверне почти никого не осталось, лишь сборище мрачностей в дальнем углу да крестьянская компания, распевавшая «Балладу о Вратах Бездны». Находящиеся в изрядном подпитии мужики постоянно забывали слова, так что новый куплет неизменно заводил тоненьким голоском чей-то сынишка, юркий мальчонка лет десяти.

— «И у открытого окна

Нет, нет, мой милый, я не плачу.

Свечу зажгу я на удачу

И буду ждать, не зная сна…»

Джеми покосился на альва, невозмутимо попыхивающего трубочкой. Потом на Ташу, которая спокойно ждала продолжения разговора.

Единственной персоной, пристойно реагирующей на происходящее, можно было считать Найджа. Тот сидел подозрительно тихо, не менее подозрительно опустив голову. Впрочем, выпив, колдун подчас становился даже излишне сентиментальным.

Джеми сам не мог понять, что в данной ситуации задевало его больше: реакция Герланда, за всё время рассказа не выразившего ни единой эмоции, или же сам рассказ, поведанный мерным певучим голосом бывалого менестреля. Порой Таша прерывалась, чтобы глотнуть молока, но немедля продолжала повествование. Будто книжку вслух зачитывала. Улыбалась, где надо, о самых жутких вещах говорила размеренно, чуть отстранённо. Очень спокойно.

Только вот Джеми обладал достаточной чуткостью, чтобы понять: это успокоение отличается от упокоения только формальностями в виде лишней буквы и по какому-то недоразумению бьющегося сердца. И его крайне угнетало осознание того, что Таша, по сути, уже мертва, только ещё говорит и дышит.

А ещё — улыбается.

Так, словно говорит себе «нужно улыбнуться», и кривит безжизненные губы.

— Итак, твоя сестра всё ещё у цвергов, — молвил альв.

— Да.

— И где искать Воина, ты не знаешь.

— Да.

Герланд лениво затянулся. Табак тоже был вишнёвым: некрепкий, сладкий, с пробивающимися сквозь вишню древесными и карамельными нотками.

— Мы могли бы помочь тебе его найти, — даже с трубкой в уголке рта альв безукоризненно чеканил слова. — И… обезвредить.

Джеми поёжился.

Опять эта её улыбка…

— А взамен? — спросила Таша.

Герланд усмехнулся.

— Необычная проницательность для столь юной девушки.

— В последнее время я перестала уповать на чисто человеческое участие, — мягко произнесла Таша. — Итак, что потребуется от меня?

Герланд всё-таки пустил аккуратное дымное колечко, следя, как оно тает под потолком; кое-кто из мрачностей, как подметил Джеми, тоже вскинул голову. Потом отложил трубку, сложив пальцы перед губами в жесте, напоминающем молитвенный.

Взглянул на Ташу даже пристальнее, чем раньше.

— Ты.

Она вскинула бровь:

— Мои обязанности?

— Подчиняться.

Таша хмыкнула.

— Забавное у вас понятие об обязанностях королев.

— Когда мы возведём тебя на престол, ты станешь королевой. И тогда будут подчиняться тебе. Но пока ты — ничто. — Альв не оскорблял, он просто констатировал факт. — Знаешь ли ты, как пробить себе дорогу к трону? Сможешь ли хотя бы приблизиться к нему без посторонней помощи?

— Это никогда не входило в мои планы на будущее.

— Теперь это будет твоим единственным планом.

Таша сцепила руки в замок.

— Зачем вам это?

— Что ты имеешь в виду?

— Возвращать Бьорков на престол. Чем вам не угодил новый король?

— Хотя бы то, как он прошёл к престолу, — наконец вставил реплику Найдж.

— Хорошо. А кроме этого?

Кажется, Герланд был удивлён:

— А должно быть что-то кроме?

— Может, он и жестокий человек, но хороший правитель. Вряд ли я когда-нибудь смогу стать таким же.

— Нельзя быть жестоким человеком и хорошим правителем одновременно. С годами он обязательно проявит свои… дурные наклонности.

— Тогда народ восстанет.

— Против него? Вряд ли. Привыкнут. Да и его чародейская мощь известна всем. Это тебе не беспечные Бьорки, не усмотревшие восстания под самым носом. Шейлиреар будет крепко держаться за престол, и со временем Аллигран превратится в его вотчину… а времени этого у него предостаточно.

— Потому что он колдун?

— Именно. Он будет жить дольше, чем любой из королей. И, учитывая, что он не торопится жениться и обзаводиться наследником, в ближайшее время он явно не планирует уступать власть кому-либо.

— Но если я не хочу свергать его с престола?

Альв в замешательстве качнул на ножках свой стул.

— Полагаю, такого он не ждал.

В словах Алексаса, наконец подавшего голос, прозвучала усмешка.

— Он убил твою семью, — изумлённо вскинув голову, напомнил Найдж.

— Не он, а народ. Народ, которым я, по вашему мнению, должна повелевать. — В Ташином голосе наконец проскользнула горечь. — Той семьи я не знала. Тех, кого я считала семьёй, у меня отняли без всякого его вмешательства. Мне лично он ничего дурного не сделал… а вам? Причинил ли он вам то зло, на которое стоит ответить злом?

Герланд помолчал.

— А если я скажу, — неторопливо заговорил он потом, — что той ночью убили всех моих товарищей, включая его родителей, — кивок в сторону Джеми, — а новоявленный король потом стоял на балконе, смотрел на залитый кровью внутренний двор и распивал что-то хорошо выдержанное из золочёного кубка?