Кукольная королева

– Ну извини, извини. Висп и правда вышел самой рискованной частью… даже Арона в ментальной битве одолел. Даже меня заставил поволноваться. Но я был рядом… на крайний случай. – Он рассеянно указал на пустой бокал. – С этой тварью всё равно нужно было разобраться, а это испытание определённо сблизило их больше других. Всех их.

– Однако она всё же умерла.

– О, вот насчёт этого я как раз не волновался. С ней лучший целитель в королевстве, всегда готовый вытащить её из-за грани. Потеряет одну сущность – не так и страшно, сам знаешь.

Слуга, кашлянув, шевельнул кистью: к утихающим отзвукам голосов примешался журчащий звон наполняющегося бокала.

– А если бы он не успел? Если бы что-то стряслось по дороге?

– За которой следил я?

– Если бы он ехал дольше, чем…

– Пришлось бы явиться пред его светлы очи, чтобы открыть портал в Пвилл и запихнуть его туда, только и всего.

– Порушив всю игру? И вы пошли бы на это?

– Альдрем, не глупи. В этой партии есть то, что для меня бесценно, и тебе это известно.

Слуга помолчал, пока он делал первый глоток – крыть этот аргумент было нечем.

Арон, бедолага Арон. Так старался его переиграть. Обмануть ожидания. Скакать туда, куда тебя гонят: ведь не может всё быть так очевидно, когда против тебя мастер обманов в обмане. Остаться там, где всё вокруг кричит, что оставаться здесь не нужно.

Вечно попадается на одном и том же.

– Думаете, игра выгорит? – невзначай заметил Альдрем. – Ей и шагу не дают без разрешения ступить. По крайней мере, туда, где ей действительно грозит опасность, и в том, что действительно важно.

– Всю её жизнь кто-то решал за неё. Ей не позволяли делать самостоятельных шагов. Она к этому привыкла и пока принимает роль ведомой, ведь наш друг превосходно создаёт для неё иллюзию свободной воли, но…

Он успел подзабыть, как это пьянит – игра. Помимо костяка, основных просчитанных шагов, есть ещё и маленькие решения фигурок. Поступки, отношения. И вот тут-то – азарт, непредсказуемость…

Хотя, может, всё дело в том, что это особый случай.

– Вот они и в Пвилле, – сказал Альдрем.

– Явились на назначенное свидание. И даже вовремя. – Он сделал ещё один рассеянный глоток. – Надеюсь, наёмники не наворотят в Пвилле дел со скуки. Раньше времени, по крайней мере. Слишком милый городок, чтобы ему досаждал отморозок вроде Хэмила или живодёр вроде Рейна.

– Наёмники – не тот народ, которому нравится безвылазно сидеть в съёмной квартирке сложа руки и ждать, пока снова придёт их час.

– Не так уж безвылазно они сидят. Учитывая, что я оплачиваю всё, что они вливают в себя в таверне.

Альдрем вздохнул:

– И что теперь?

Он отставил бокал.

– А теперь наш друг, зная, что близится финал, будет до последнего откладывать очную ставку. Я даже знаю, что ему в этом поможет. Он схватится за ту соломинку, которую ему вскоре протянут, и будет медлить, медлить… забыв, что не он один может принимать решения.

Он подался вперёд, снял с подставки кочергу. Пощекотал угли.

Принцесса в беде… Он старался окружить её декорациями под стать, высшие силы немного помогли – а в итоге декорации превзошли его ожидания. Смертельные опасности, прекрасный спаситель, преданные рыцари, верные друзья. Конечно же, злодей: таинственный, ужасный, беспощадный.

Каким же ещё он может быть.

Славная всё же выходит сказочка. Пусть и страшноватая. Даже жаль немного будет её рушить – особенно ту часть, что стала принцессе дороже прочего.

И так скоро.

– Она взбунтуется, Альдрем. Захочет повелевать, а не повиноваться. Решать, а не принимать чужие решения. Она уже пробует. Пока это вписывается в планы нашего друга, но лиха беда начало. – Он смотрел, как от чугунных прикосновений головешки заливаются золотистым румянцем. – Тогда-то, собственно, и появлюсь я.

– Вы уверены, что она хочет бунтовать?

Он крутанул кочергу в пальцах.

– Хочет. Просто ещё не готова. Но рядом с ней этот мальчик, здравомыслящий, к счастью. Он взрыхляет благодатную почву, куда упадёт зерно сомнений, чтобы взойти беспощадной правдой. Настраивает её, как камертон. И когда она будет готова… – губы его истончила мягкая улыбка, – я ей помогу.

Книга вторая Мастер марионеток

Иногда единственный путь к победе – сдаться.

Ричард Бах

Когда он переступил зеркальный порог, лес по ту сторону поприветствовал его звоном стеклянной тишины.

Других, приходивших сюда, встречала золотая дорога, связывавшая зеркало-вход с зеркалом-выходом. Ему не было нужды в проторённых путях: он шёл меж прозрачных деревьев, и тропа при каждом шаге выстилалась под его ногами, чтобы тут же исчезнуть позади. Незримые для других знаки скользили в серебряном тумане, льнущем к его рукам; неслышимые для других голоса звучали вдалеке зовом, манящим туда, где среди отражений ждал несуществующий больше отрывок его реальности.