Кукольная королева

– Я пробовала, – сказала Таша бесстрастно, касаясь зеркальца, спрятанного под рубашкой. – Она не снимается. Если я пытаюсь, цепочка раскаляется и начинает сжиматься.

– Может, я попробую…

– Боюсь, ты снимешь её с моего трупа. – Таша скрестила руки на груди. – И сейчас я хочу говорить об альвах, а не о зеркалах.

…альвы. Звёздные Люди. О них было известно очень много и ничтожно мало. Знали, что правит ими Королева; что магия альвов иного рода, чем волшебство магов или эйрдалей; что сами они существа иного рода, и даже материальностью обладают исключительно по собственному желанию. Что крылья альва увидеть почти невозможно, а вот звёзды в зрачках не скроешь. Также альвы были непревзойдёнными воинами – хотя бы потому, что сложно сражаться с существом, которое расхаживает по воздуху и может пропустить твой клинок сквозь себя, словно через туман. Так что людям крупно повезло, что Звёздные Люди считали ниже своего достоинства уничтожать разумных существ, к каковым они причисляли людей, зверей и деревья. Альвы никогда не вмешивались в людские распри: они не принимали участия ни в одной войне, а Лесное королевство любые войны обходили стороной. Никто бы не рискнул заявиться в альвийские леса с какой-либо миссией, кроме дипломатической.

А ещё альвы крайне неохотно покидали эти леса. Были послы и члены посольства, но они путешествовали в открытую, со всеми полагающимися почестями – пусть даже у альвов были специфические взгляды на политику и придворный этикет. И едва ли Таша с Джеми могли случайно встретить в приграничном трактире Равнинной альва, желающего сохранить инкогнито.

Джеми нервно похрустел костяшками. Оглянулся на дверь. Пропел пару колдовских фраз, и в комнате воцарилась идеальная тишина: полное отсутствие каких-либо звуков, даже звона в ушах. Таша поспешила щёлкнуть пальцами, и только благонадёжно слышимый щелчок уверил её, что она не оглохла.

Чары от подслушивания?..

– Да, – едва слышно произнёс Джеми. – Это наш учитель и опекун. И когда он узнает, что мы с Алексасом рассказали тебе об этом и о Венце, мы будем к смерти гораздо ближе, чем тем вечером на Белой Топи.

Таша в ошеломлении опустилась на противоположную кровать.

– Ясно, – в голосе её, однако, особой ясности не слышалось. – Значит, он тебя нашёл… или ты его… в общем, вы друг друга нашли. И что дальше? Пойдёшь к нему?

– Он сам ко мне придёт, – довольно-таки безрадостно пробормотал Джеми. – Он сказал, чтобы я ждал его прихода в комнате.

– Сказал?..

– Условные знаки. – Джеми в точности воспроизвёл небрежные движения альва: стряхнул с плеча невидимые пылинки и поправил не накинутый, но подразумевающийся капюшон. – Система разучивается годами.

Таша нервно разгладила складки штанов.

– И когда он придёт?

– Ну, – отчего-то совсем невесело ответил Джеми, – вроде бы обещал…

Альв шагнул сквозь стену, будто не заметив её. Следом за ним, взмахивая руками, точно желая разогнать тучи, проплыл сквозь дерево молодой человек в чёрной мантии колдуна.

– …сейчас, – закончил Джеми, вскакивая между Ташей и незваными гостями.

Капюшоны оба накинуть не соизволили, а потому зрелище представляли собой весьма любопытное. Альв сверкал холодной красой зимней звезды; чернота длинных волос лишь отчётливее оттеняла белизну его кожи. Колдуна Богиня одарила крупными чертами приветливого лица, ямочками на щетинистых щеках, коротким ёжиком русой шевелюры и смешинками доброжелательности в тёмно-серых глазах.

Только вот почему колдун этот казался Таше таким знакомым?..

– Это правда вы, – выдохнул он, сердечно обнимая мальчишку. – Богиня, как же я рад, что вы с братом живы!

– Кажется, я велел тебе позаботиться о своей спутнице, – произнёс альв так холодно, точно понимание слова «сердечность» было знакомо ему исключительно по чужому опыту. – Вернее, о её отсутствии.

…впрочем, называть «холодным» этот мелодичный, полный завораживающих гармоник голос было несколько неправильным. Он скорее напоминал бриллиант: прекрасный – и очень остро огранённый.

– Но, Герланд-энтаро, она… она ведь…

Таша следила, как Джеми перетряхивает ящики своей памяти в поисках нужных слов. Понимая, что не отказалась бы, чтобы слова эти нашлись поскорее.

Когда в тебя вот так всматривается бездна альвийских глаз, ты вдруг испытываешь смутное ощущение, что жизнь твоя подвешена на чём-то очень и очень тонком: куда более тонком, чем волос или даже паутинка.

– Забавно, – изрёк альв. – Мы раньше не встречались.

Из уст любого человека подобное высказывание в подобном случае прозвучало бы вопросом. Однако альв не только утверждал, что раньше они не встречались; в его словах легко читалось, что они совершенно точно не встречались, ибо он помнит всех, когда-либо им встреченных. Даже людей. Даже таких незначительных людей, как человеческая девчонка шестнадцати лет от роду.

Таша не отвела взгляд. Что-то подсказывало ей, что сейчас каждый её поступок взвешивается на невидимых весах, и бросать на эти весы собственную слабость ей не хотелось.

– И тем не менее мне знакомо твоё лицо, – продолжил альв.

Музыка в его голосе морозила слух.