Кукушка

– Я не слыхал об этой истории, но последнее звучит не так уж плохо, – сказал Жуга. – Думаю, и сейчас нашлось бы немало тех, кто согласился бы пожить такой жизнью годик-другой, а то и лет семьдесят.

– Ты погоди, это только начало. Все книги, кроме Ветхого Завета, были преданы огню. Сокрытие имущества и провизии объявили преступлением. Всё сделали общим, сперва – имущество всех, кто сбежал из города, затем тех, кто перекрестился позже других, и наконец – всех оставшихся. Люди перекрещивались тысячами. Дальше – больше. Ясно было, что на этом Ян из Лейдена не остановится. Анабаптисты и всех женщин объявили общими, провозгласили многожёнство «по образцу библейских патриархов». При том женщины Мюнстера не имели права уклониться от новых «обязанностей», а несколько самых упрямых кончили жизнь на плахе. Под конец дело дошло до братьев и сестёр как таковых, и начался всеобщий свальный грех. О сыновьях и матерях, а равно об отцах и дочерях я не знаю, но, думаю, и без этого не обошлось. Держи вино.

– Благодарствую. – Жуга принял кружку и рассеянно сделал глоток. Чувствовалось, что он потрясён. – Да, – признал он, – это действительно… И чем всё кончилось?

Хагг пожал плечами:

– Тем, чего следовало ожидать: осадой города. Вёл её епископ Франц фон Вальдек – рохля рохлей, но упрямец, каких мало. Ян сопротивлялся, рассылал своих «апостолов» в другие города – хотел найти новых сторонников. И в самом деле, вспыхнуло несколько восстаний, но все они были подавлены. Менно Симонс написал обвинительную статью против Яна Бокелзона, в которой заклеймил его как фараона, содомита и антихриста. В общем, через год Мюнстер пал. Попросту сказать, его взяли измором. Ян и его приспешники угодили в плен, их пытали и казнили. Яну Лейденскому было двадцать шесть.

Рассказ закончился. Некоторое время Жуга сидел молча, осмысливая сказанное.

– Не понимаю, – наконец признался он. – Если его казнили, с кем я говорил? Не мог же он ожить! Кто это? Самозванец?

– Я не знаю, – сказал Хагг, – понятия не имею. Я не догадывался даже, кто он и откуда, пока ты не упомянул про Новый Сион, да и теперь это одни догадки. Только веришь ли, Жуга, я в жизни повидал немало странного и не стану сразу говорить, что возможно, а что невозможно. Я даже знаю одного человека, который умер и воскрес (сейчас сижу и разговариваю с ним), а уж про скольких я слыхал, вообще не сосчитать. Да я же сам читал в твоей тетради похожие мысли – будто если человек напитан Силой, другой человек может ею воспользоваться. Может быть, это и есть то, что анабаптисты называли «родить в себе Христа»? Может, потому Андерсон и разыскивает тебя, чтобы удостовериться? Ведь в сущности, ты в некотором роде живой пример того, о чём проповедовал их пророк Мюнцер. Ты обладаешь Силой, но не можешь ею воспользоваться. Может, и с Яном из Лейдена случилось то же самое? И если подле него была женщина, достаточно сильная магичка, вроде твоей… этой, как её… Кукушки? – то почему бы ей не помочь ему переродиться? Может, для того и нужна была затея с многожёнством, чтобы уж наверняка. Кстати, я забыл сказать: у Яна Лейденского, кроме официальной «королевы», было ещё пятнадцать жён. Среди них одна или две вполне могли оказаться сильными колдуньями, достаточно влюблёнными в своего повелителя, чтобы захотеть его возвращения. Никто не знает, спаслись они или нет, но мы оба совсем недавно разговаривали с человеком, который называл себя Яном и намекал на Лейден и на Мюнстер. Так что делай выводы, Лис. Делай выводы.

– Ладно, пусть так, – с неохотою признал Жуга. – Но я-то ему зачем?

– Может, я ошибаюсь, – сказал Хагг, – но, по-моему, ему нужен вовсе не ты. Ему нужна твоя Сила.

Травник вздрогнул и поднял голову. Глаза его сощурились.

– Воистину, дорога в ад вымощена благими намерениями… – пробомотал он. – А Христа ли он в себе родил? – вдруг вопросил он, и непонятно было, обращается он к Золтану или к себе.

– А вот этого, Лис, я сказать не могу, – ответил Золтан, глядя травнику в глаза, – во всяком случае, наверняка. И, думаю, никто тебе на этот вопрос не ответит. Но если ты спрашиваешь моего мнения, я скажу вот что: всегда и всюду находятся люди, которые внутри одной религии хотят создать другую, и эта новая «религия» лишена всякой духовности. Они не считаются ни с кем, ставят себя выше добра и зла, готовы принести в жертву кого угодно и всегда находят для себя оправдание. Их вера – эребус, их метод – террор. Пустота в их душах так темна и велика, что ничто не может её заполнить. Ведь тот, кто считает себя единственно правым, скорее всего, не прав вовсе. Они могут называть себя как угодно, но на деле поклоняются всегда одному и тому же богу; и этот бог – Дьявол, коего они же сами и порождают.

– Какие громкие слова.

– Я прочитал твои записи.

– Записи? – Жуга вскинул голову и нахмурил брови. – Какие записи?

– Твою тетрадь, – пояснил Золтан.

– Да разве она у тебя?