Культура и империализм

* Retamar Roberto Fernandez. Caliban and Other Essays, trans. Edward Baker. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1989. P. 14. См. в качестве итога: Cartelli Thomas. Prospéra in Africa: The Tempest as Colonialist Text and Pretext // Shakespeare Reproduced: The Text in History and Ideology / Eds Jean E. Howard and Marion F. O'Connor. London: Methuen, 1987. P. 99—115.

** Ngugi wa Thiongo. Decolonising the Mind: The Politics of Language in African Literature. London: James Curry, 1986.

ции к социальной и политической организации, в пределах которой эти теории существуют и на которую они реагируют».*

Основная форма дебатов самым непосредственным образом транслируется в ряд альтернатив, вытекающих из выбора Ариэль—Калибан, чья история в Латинской Америке — дело особое и нерядовое, но пригодное также и для других областей. Дискуссия в Латинской Америке (в которой принимают участие Ретамар, Хосе Энрике Родо и Хосе Марти) — это в действительности ответ на вопрос, как культура может отстоять свою независимость на фоне того, как представляет прошлое империализм? Один путь — поступить так, как Ариэль, т. е. стать добровольным слугой Просперо. Ариэль услужливо выполняет то, что ему говорят, и затем, получив свободу, возвращается в свою туземную стихию. Это своего рода туземец-буржуа, которого не смущает сотрудничество с Просперо. Второй путь — поступить так, как Калибан: осознать и признать нечистоту своей крови в прошлом, не отказываясь при этом от развития в будущем. Третий путь — это быть Калибаном, который сбрасывает с себя свою нынешнюю рабскую зависимость и физическое уродство через раскрытие своего сущностного, доколониального Я. Такой Калибан стоит вне нативизма и радикального национализма, которые породили концепции негритюда, исламского фундаментализма, арабизма. В итоге оба Калибана подпитывают друг друга и нуждаются один в другом. Всякое порабощенное сообщество в Европе, Австралии, Африке, Азии и обеих Америках разыгрывало притесняемого и подавляемого Калибана для некоего стороннего

* Harlow Barbara. Resistance Literature. New York: Methuen, 1987. P. xvi. Пионерная работа в этом отношении: Chinweizu. The West and the Rest of Us: White Predators, Black Slaves and the African Elite. New York: Random House, 1975.

господина вроде Просперо. Осознание принадлежности собственного Я к порабощенному народу — исходный пункт антиимпериалистического национализма. Из подобного открытия вышли литература, бесчисленные политические партии, сонмы прочих борцов за права меньшинств и женщин и в большинстве случаев — обретшие независимость государства. Тем не менее, как справедливо отмечает Фанон, националистическое сознание легко ведет к жесткой ригидности. Просто-напросто заменить белых офицеров и бюрократов на их цветных двойников, говорит он, — это не гарантия, что националистические функционеры не повторят прежних ошибок. Опасность шовинизма и ксенофобии («Африка для африканцев») вполне реальна. Лучше всего, если Калибан осознает собственную историю как аспект истории всех порабощенных мужчин и женщин, понимает комплексный характер правды о его собственной социальной и исторической ситуации.

Однако не следует преуменьшать значимость исходного озарения (народы осознают себя пленниками на собственной земле), поскольку оно вновь и вновь воспроизводится в литературе империализи-рованного мира. История империй, отмеченная на протяжении большей части XIX века восстаниями — в Индии, в немецкой, французской, бельгийской и британской Африке, на Гаити, Мадагаскаре, в Северной Африке, Бирме и на Филиппинах, в Египте и где-либо еще — представляется несвязной лишь до тех пор, пока мы не признаем, что чувство осажденных пленников, пронизанное страстью к общности, являющееся основанием антиимпериалистического сопротивления, представляет собой событие культуры. Эме Сезэр:

Ce qui est à moi aussi: une petite

cellule dans le Jura,

une petite cellule, la neige la double de barreaux blancs

la neige est un geôlier blanc qui monte la garde devant une prison Ce qui est à moi:

c'est un homme seul emprisonné de blanc