Читаем Культура и империализм полностью

Вторая тема — это идея сопротивления, которая вовсе не является простой реакцией на империализм. По сути, это альтернативный способ постижения человеческой истории. Особенно важно видеть, насколько такое альтернативное восприятие основывается на снятии барьеров между культурами. Ответить (writing back) метрополийным культурам, как об этом заявляет заглавие поразительно интересной книги, разрушая европейские нарративы по поводу Востока и Африки, Озамещая их новым более веселым или более мощным нарративным стилем — таков основной компонент этого процесса.*** Роман

* Ibid. Р. 52.

** Ibid. Р. 74.

*** Ashcroft Bill, Griffiths Gareth and Tiflin Helen. The Empire Writes Back: Theory and Practice in Post-Colonial Literatures. London and New York: Routledge, 1989.

Салмана Рушди «Дети полуночи» — это блестящее произведение, основанное на раскрепощающем воображении независимости как таковой, со всеми ее аномалиями и противоречиями, истощающими самое себя. Осознанная попытка войти в этот дискурс Европы и Запада, смешаться с ним, трансформировать его, заставить признать маргинализованные, подавленные или забытые истории — такова цель Рушди в этом произведении, равно как и у предшествующих поколений литературы сопротивления. Подобного рода работой в периферийном мире занимается дюжина ученых, критиков и интеллектуалов. Я называю такого рода попытки «путешествием в» («the voyage in»).

Третья тема — это заметный отход от сепаратистского национализма в пользу более целостного взгляда на человеческое сообщество и освобождение человека. Попытаюсь быть в максимальной степени понятным. Нет нужны напоминать, что по всему имперскому миру в ходе процессов деколонизации, протеста, сопротивления и в рамках движений независимости процветал того или иного рода национализм. Сегодня споры по поводу национализма третьего мира возросли и по масштабу, и по степени интереса не в последнюю очередь благодаря многим ученым и наблюдателям на Западе. Подобное возрождение национализма вернуло к жизни ряд анахронических подходов. Например, Эли Кедури считает не-западный национализм по сути достойным осуждения, негативной реакцией на культурную и социальную второсортность, имитацией «западного» политического поведения, которое принесло мало хорошего. Другие, вроде Эрика Хобсбаума и Эрнеста Гелнера, считают национализм формой политического поведения, которое постепенно вытесняется новыми транснациональными реалиями современной экономики, электронных коммуникаций и военной мощью сверхдержав.* Во всех этих взглядах, по моему убеждению, присутствует явный (и, как мне кажется, аисторический) дискомфорт оттого, что не-западные общества добиваются национальной независимости, что, как считалось, чуждо их этосам. Отсюда постоянный акцент на западных истоках националистической философии, которая в среде арабов, зулусов, индонезийцев, ирландцев или ямайцев потому малопригодна и чревата злоупотреблениями.

Такая критика недавно обретших независимость народов, которая влечет за собой широкую культурную оппозицию (и слева, и справа) предположению, что прежде подчиненные народы имеют право на национализм того же рода, как более развитые, а потому и более достойные, немцы и итальянцы. Путаное и узкое представление о приоритете предполагает, что только изначальные поборники идеи могут понять ее и использовать. Однако история всех культур — это история культурных заимствований. Культуры вовсе не герметичны, точно так же как западная наука многое заимствовала у арабов, те в свою очередь заимствовали из Индии и Греции. Культура никогда не станет предметом собственности, заимствования или одалживания с безусловными дебиторами и кредиторами, но, скорее, предметом присвоения, общего опыта и взаимозависимости любого рода среди различных культур. Такова универсальная норма. Кто до сих пор в состоянии определить, в какой степени доминирование других культур внесло вклад в исключительное благосостояние английского и французского государств?

* Hobsbawm Eric. Nations and Nationalism Since 1780: Programme, Myth, Reality. Cambridge: Cambridge University Press, 1990; Gellner Ernest. Nations and Nationalism. Ithaca: Cornell University Press, 1983. См. также: Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 г. СПб., 1998.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синто
Синто

Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А. А. Накорчевский (Университет Кэйо, Токио), сочетая при том популярность изложения материала с научной строгостью подхода к нему. Первое издание книги стало бестселлером и было отмечено многочисленными отзывами, рецензиями и дипломами. Второе издание, как водится, исправленное и дополненное.

Андрей Альфредович Накорчевский

Востоковедение
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников XVIII — начала XX в.
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников XVIII — начала XX в.

В книге впервые в отечественной науке предпринимается попытка проанализировать сведения российских и западных путешественников о государственности и праве стран, регионов и народов Центральной Азии в XVIII — начале XX в. Дипломаты, ученые, разведчики, торговцы, иногда туристы и даже пленники имели возможность наблюдать функционирование органов власти и регулирование правовых отношений в центральноазиатских государствах, нередко и сами становясь участниками этих отношений. В рамках исследования были проанализированы записки и рассказы более 200 путешественников, составленные по итогам их пребывания в Центральной Азии. Систематизация их сведений позволила сформировать достаточно подробную картину государственного устройства и правовых отношений в центральноазиатских государствах и владениях.Книга предназначена для специалистов по истории государства и права, сравнительному правоведению, юридической антропологии, историков России, востоковедов, источниковедов, политологов, этнографов, а также может служить дополнительным материалом для студентов, обучающихся данным специальностям.

Роман Юлианович Почекаев

Востоковедение