Культура и империализм

Более содержательную критику не-западного национализма дает индийский ученый и теоретик Парта Чаттерджи (Partha Chatterjee) (член группы «Subaltern Studies»). Националистическая мысль в Индии, говорит он, по большей части зависит от реалий колониальной власти, либо в плане тотальной оппозиции ей, либо в плане утверждения патриотического сознания. Это «неизбежно ведет к элитизму среди интеллигенции, коренящемуся в стремлении к радикальному возрождению национальной культуры».* Возрождение же нации в такой ситуации по большей части означало мечту о романтически окрашенном и утопическом идеале, который подрывает политическая реальность. Согласно Чаттерджи, важной вехой национализма была оппозиция Ганди цивилизации модерна в целом: под влиянием таких антимодернистски настроенных мыслителей, как Рёскин и Толстой, Ганди эпистемологически стоит в стороне от тематики мысли эпохи пост-Просвещения.** Достижение Неру заключалось в том, чтобы взять индийскую нацию, освобожденную от модерна Ганди, и поместить ее целиком в рамки понятия государства. «Мир реальный, мир различий, конфликта и борьбы между классами, мир истории и политики теперь обретает единство в жизни государства».

Чаттерджи показывает, что преуспевающий антиимпериалистический национализм обладает историей оговорок и уклонений, что национализм может стать панацеей для того, чтобы не иметь дела с эко-

* Chatterjee Partha. Nationalist Thought and the Colonial World: A Derivative Discourse? London: Zed, 1986. P. 79. См. также: Ray Rajat K. Three Interpretations of Indian Nationalism // Essays in Modern India / Ed. B. Q. Nanda. Delhi: Oxford University Press, 1980. P. 1—41.

** Chatterjee. Nationalist Thought. P. 100.

***Ibid. P. 161.

номическим неравенством, социальной несправедливостью и захватом вновь освободившихся государств националистическими элитами. Однако, по моему мнению, он недостаточно акцентирует, что вклад культуры в этатизм зачастую является результатом сепаратистской, даже шовинистической и авторитарной концепции национализма. В рамках националистического консенсуса существует также последовательная весьма критичная интеллектуальная тенденция, не поддающаяся на скорые посулы сепаратистских и триумфалистских лозунгов в пользу более широких, более благородных человеческих реалий общности культур, народов и обществ. Такая общность представляет собой реальное освобождение человека, которое было предсказано сопротивлением империализму. Бэйзил Дэвидсон проводит примерно ту же мысль в своей известной книге «Африка в современной истории: поиски нового общества».*

Хочу быть верно понятым: дело вовсе не в том, что я отстаиваю обычную антинационалистическую позицию. Исторический факт, что национализм как мобилизирующая политическая сила — возрождение общности, утверждение идентичности, становление новых культурных практик — повсюду в не-европейском мире побуждал и поднимал на борьбу против господства Запада. Бороться с этим не более уместно, чем бороться с ньютоновским законом всемирного тяготения. Будь то Филиппины, какая-либо из африканских территорий, Индийский субконтинент, арабский мир, Карибский регион или

* Davidson. Africa in Modern History, в особенности p. 204. См. также: General History of Africa / Ed. A. Adu Boaher. Vol. 7. Africa Under Colonial Domination. 1880—1935. Berkeley, Paris, and London: University of California Press, UNESCO, James Currey, 1990, и The Colonial Moment in Africa: Essays on the Movements of Minds and Materials, 1900—1940 / Ed. Andrew Roberts. Cambridge: Cambridge University Press, 1990.