Культура и империализм

страсти «крестового похода» аятоллы Хомейни. Новый претендент сделан из иного теста, нежели спасители из Кум в тюрбанах: в исламском правительстве Саддам Хусейн не мастер писать договоры, не обучался он и в духовных семинариях. Долгая идеологическая борьба за сердца и умы правоверных также не для него. Он пришел с хрупкой земли, с погра-ничья между Персией и Аравией, без лишних претензий на культуру, книги и великие идеи. Новый претендент был деспотом, безжалостным и умелым тюремщиком, который усмирил свою вотчину и превратил ее в огромную тюрьму.

Но даже школьники знают, что Багдад — это центр цивилизации Аббасидов, величайшей арабской культуры, процветавшей между IX и XII веками и давшей миру литературные произведения, которые читают и сегодня, как читают Шекспира, Данте и Диккенса, и что этот город, Багдад, сам яв-

icic

ляется великим памятником исламского искусства. Кроме того, именно здесь, наряду с Каиром и Дамаском, произошло в XIX—XX веках возрождение арабского искусства и литературы. Багдад дал нам по крайней мере пять величайших арабских поэтов XX века и, без сомнения, большинство ведущих современных художников, архитекторов и скульпторов. Даже если Саддам был из Тикрита, считать, будто Ирак и его жители не имеют никакого отношения к книгам и идеям — значит попросту забыть о Шумере, Вавилоне, Ниневии, Хаммурапи, Ассирии и всех великих памятниках древней Месопо-

* A]ami Fouad. The Summer of Arab Discontent // Foreign Affairs. Winter 1990—1991. Vol. 69, N 5. P. 1.

**Один из ведущих историков исламского искусства, Олег Грабарь, говорит о Багдаде как одном из трех основополагающих памятников художественного наследия, см.: Grabar Oleg. The Formation of Islamic Art. 1973; rev. ed. New Haven: Yale University Press, 1987. P. 64—71.

тамской (и мировой) цивилизации, колыбелью которой является Ирак. Называть Ирак «хрупкой» землей, подразумевая под этим повсеместную засушливость и опустошенность, — также означает выказывать невежество, какого постыдились бы даже ученики начальной школы. Куда делись зеленеющие долины Тигра и Евфрата? Что случилось с древней истиной, что из всех стран Среднего Востока Ирак — по общему мнению самая плодородная? Автор поет дифирамбы современной Саудовской Аравии, куда более хрупкой и менее богатой книгами, идеями и культурой, нежели Ирак. Я не собираюсь преуменьшать роль Саудовской Аравии, которая является важной страной и имеет большие заслуги. Но подобные заявления симптоматичны в отношении интеллектуальной воли публично потрафить силе, сказать ей то, что она хотела бы слышать, что она может продолжать и дальше в таком же духе убивать, бомбить и разрушать, поскольку объект нападения поистине ничтожен, хрупок и не имеет никакого отношения к книгам, идеям, культуре, как и не имеет никакого отношения, мягко говоря, к настоящим людям. С такой информацией об Ираке — какое уж тут прощение, какая гуманность? Увы, никакой. Отсюда весьма вялые и безрадостные упоминания о «Буре в пустыне» год спустя, когда даже представители правого крыла колумнистов и йнтеллектуалов оплакивали «имперское президентство» Буша и безрезультативность войны, которая просто продлила многочисленные проблемы страны.

Мир не может более позволить себе столь безрассудную смесь патриотизма, солипсизма, социального авторитета, безудержной агрессивности и оборонительной позиции по отношению к другим. Сегодня Соединенные Штаты повсюду празднуют триумф, и, по-видимому, лихорадочно пытаются доказать, что они — номер один, возможно, чтобы хоть как-то компенсировать рецессию и собственные проблемы: положение в городах, нищету, состояние здравоохранения, образования, промышленности и евро-японский вызов. Хотя я и американец, я вырос в рамках культуры, которая пронизана идеей, что арабский национализм имеет первостепенное значение, но также что это ущербный и незавершенный национализм, отягощенный заговорами, внешними и внутренними врагами. Чтобы преодолеть такое — ничего не жалко.