Здесь, в свою очередь, необходима новая наглядность, выражающаяся также в точках пересечения пространственного и иконического поворотов. Разумеется, не стоит доводить пространственный поворот до «потребности в визуализации»,[980]
через карты и репрезентации пространства порождающей «образы мира». Тем не менее одно характерное звено, соединяющее пространственный и иконический повороты, обнаруживает здесь свою плодотворность. Оно приводит к важным познавательным достижениям в сфере материальности пространства, которые, конечно, не должны склонять к тому, чтобы вернуться к конкретике территориальных, натурализующих понятий пространства и таким образом впасть в неопозитивизм, лишенный четкой концепции.[981] Ракурс материализации, напротив, вдохновляет не только на то, чтобы обратить еще больше внимания на абстрактные пространственные связи, виртуальные или символические концепции пространства, но и на то, чтобы – как требует теоретик пространства Рудольф Мареш – действительно учитывать местоположения, транспортные системы, проливы и ресурсы. Они также являются не простыми локальностями, но комплексными пространствами социальных и межкультурных отношений, пространствами активности, конфликта, незримой власти и переводческого процесса. Такая позиция заставляет серьезно переосмыслить и территориальные пространственные связи, и конфликты, поскольку они чрезвычайно актуальны – и не только когда речь идет об Израиле и Палестине.Однако пространственный поворот можно лишь тогда считать свершившимся, когда такие конкретизации и эмпирико-социальные отношения, в которых оказывается понятие пространства, ведут к целенаправленному профилированию самой культурологии: к ее развитию до уровня пространственно-ориентированной «курсирующей науки» (Verkehrswissenscaft),[982]
роль которой намечается для нее вследствие «парадигм» путешествия и трансграничных концептуальных перемещений переводческого поворота. В Германии это все же предполагает бо́льшую интеграцию пространственного поворота в международную дискуссию: подчеркнуто концептуальную, а не просто понятийную рефлексию, а потому и более явное обращение к глобальным, межкультурным и внутрисоциальным отношениям действительности.Избранная литература
Bähr, Andreas; Burschel, Peter; Jancke, Gabriele (Hg.): Räume des Selbst. Selbstbezeugnisforschung transkulturell. Köln, Weimar, 2005.
Böhme, Hartmut (Hg.): Topographien der Literatur. Deutsche Literatur im transnationalen Kontext. DFG-Symposion 2004. Stuttgart, Weimar, 2005.
Borsò, Vittoria; Görling, Reinhold (Hg.): Kulturelle Topographien. Stuttgart, 2004.
Crang, Mike; Thrift, Nigel (eds.): Thinking Space. London, New York, 2000.
Döring, Jörg; Thielmann, Tristan (Hg.): Spatial Turn. Das Raumparadigma in den Kultur– und Sozialwissenschaften (2008). 2. Aufl. Bielefeld, 2009.
Dünne, Jörg; Günzel, Stephan (Hg.): Raumtheorie. Grundlagentexte aus Philosophie und Kulturwissenschaften (2006). 3. Aufl. Frankfurt/M., 2008.
Dünne, Jörg; Doetsch, Hermann; Lüdecke, Roger (Hg.): Von Pilgerwegen, Schriftspuren und Blickpunkten. Raumpraktiken in medienhistorischer Perspektive. Würzburg, 2004.
Gerhardt, Hans; Reuber, Paul; Wolkersdorfer, Günter (Hg.): Kulturgeographie. Aktuelle Ansätze und Entwicklungen. Heidelberg, Berlin, 2003.
Günzel, Stephan (Hg.): Raumwissenschaften. Frankfurt/M., 2009.
Hallet, Wolfgang; Neumann, Birgit (Hg.): Raum und Bewegung in der Literatur. Die Literaturwissenschaften und der Spatial Turn. Bielefeld, 2009.
Hubbard, Phil; Kitchin, Rob; Bartley, Brendan; Fuller, Dunkan (eds.): Thinking Geographically. Space, Theory and Contemporary Human Geography. London, New York, 2002.
Hubbard, Phil; Kitchin, Rob; Valentine, Gill (eds.): Key Thinkers on Space and Place. London, Thousand Oaks, New Delhi, 2004.