Культурный дневник 16.01.2014- 18.06.2013

Сергей Тарамаев: Да, конфликт был. Сейчас нам помогает женщина, которая 20 лет работает в этом бизнесе, Раиса Климентьевна Фомина, она, как только узнала о том, что нам не продлевают "национальный фильм", угрожают тем, что отберут прокатное удостоверение, сразу же стала звонить в Минкульт и людям, которые это все дело определяют, и купировала возможность продолжения этой акции. Плюс ко всему подключились журналисты, эта история сразу получила огласку. Поэтому Минкульт отступил, и сейчас нам продлили "национальный фильм".

Любовь Львова: Я думаю, что еще благодаря фестивалю в Выборге приз кинокритиков немножко защитил нас от того, чтобы нас сожрали. Потому что наши продюсеры такие же дебютанты, как и мы. И если бы не было фестиваля, если бы не было поднявшейся в хорошем смысле шумихи, то, я думаю, никто бы не заметил потери бойца.

Сергей Тарамаев: Было странно то, что это случилось буквально через два-три дня после Выборга. Мы приезжаем счастливые с этими наградами и вдруг узнаем об этом. Если бы не Раиса Климентьевна, которая имеет вес в этой области, я думаю, что история бы для нас закончилась очень жестко и мы бы проката никакого не увидели бы точно.

– А какая там была формулировка? Что вы нарушаете закон о гей-пропаганде? 

Сергей Тарамаев: Он не соответствует понятиям национального фильма.

Любовь Львова: Хотя до этого год назад мы получили удостоверение национального фильма, и теперь его нужно было просто продлить. И когда возник вопрос о продлении, продюсер позвонил.

Сергей Тарамаев: Они сказали, что не продлевают.

Любовь Львова: И хотят отобрать прокатное удостоверение.

– Прокатное удостоверение, даже если оно продлено, не означает, что будет прокат. Будет ли?

Сергей Тарамаев: Прокат будет, и есть уже предложения от дистрибьюторов.

– Дистрибьюторы не боятся?

Сергей Тарамаев: Дистрибьюторы абсолютно не боятся. Мы уже 1 сентября показали фильм в кинотеатре "Эльдар". Мы с Любой сидели на полу, и с нами сидели еще люди. Минут пять аплодировали. Потом было обсуждение. Было ощущение, честно говоря, триумфа и какого-то сеанса гипноза, потому что много людей, особенно старшего поколения были с носовыми платками. Это нас порадовало, что фильм попал в сердце, мы сами были не очень готовы.

– Хорошо, что есть смелые люди. Вроде бы не надо особой смелости, но сейчас вижу со всех сторон, что начинают пугаться вещей, которые два года назад совершенно никого бы не испугали. Неприятный процесс, но, к счастью, есть и сопротивление.

Сергей Тарамаев: Мы сами себя бунтарями, маргиналами, революционерами не считаем, мы считаем себя людьми искусства в первую очередь.

Любовь Львова: Честно говоря, я даже не думала, что это может кого-то шокировать, что герой-гей.

Сергей Тарамаев: На самом деле, если рассматривать хотя бы в контексте классики кино, он же безумно девственный и целомудренный.

– Да, там нет ни одной эротической сцены.

Сергей Тарамаев: Абсолютно. Какие-то осторожные поцелуи, а поцелуй Лехи не имеет сексуального значения, это как оружие.

– Атака.

Сергей Тарамаев: Да, атака. Порой кажется, что всем сделали лоботомию и хотят сказать, что кроме "Поля чудес" никто ничего не смотрел, что ни Висконти, ни Фассбиндера, ни Пазолини не было.

Любовь Львова: Мы живем в параллельном мире.

Сергей Тарамаев: В Зомбиленде.

Любовь Львова: Самое страшное, что даже люди кино этого не понимают, они тоже потеряли всякие ориентиры.

Сергей Тарамаев: Это удивительно, оторопь берет: пугаются того, чего вообще нет.

– Тем временем на Каннском фестивале главную премию получает фильм "Жизнь Адели".

Сергей Тарамаев: Да, мир живет своей жизнью, а мы живем как-то так, по-простому: геев мочить и мочить.

Под испорченным зонтиком

Распечатать

1 прокомментировал

Поделиться в социальной сети

Анна Присманова (1892-1960) и Александр Гингер (1897-1965)

Дмитрий Волчек

Дата публикации: 15 августа 14:31

Одна из моих библиофильских удач: в Сан-Франциско в русский книжный магазин попала часть библиотеки, распродававшейся после смерти Глеба Петровича Струве, и в 1989 году я привез в СССР полный комплект мюнхенского альманаха "Мосты" и несколько сборников стихов поэтов-эмигрантов, в том числе замечательную книгу Анны Присмановой "Соль" (1949).