Культурология. История мировой культуры и религии

Первым литературным откликом на Куликовскую битву стало выдающееся произведение того времени – «Задонщина» (XIV в.), написанное в жанре исторической повести. Автор ее – рязанский боярин Софоний – воспевает князя Дмитрия, героя Куликовской битвы, и сопоставляет события современной ему жизни с событиями, описанными в «Слове о полку Игореве». С его точки зрения, победа на Куликовом поле – это отмщение за поражение войск Игоря Святославича. Символически победа над Золотой Ордой восстановила славу и могущество Русской земли. В «Сказании о Мамаевом побоище» (XV в.) автор поэтически описывал саму битву и намеренно допускает некоторые фактические неточности с целью подчеркнуть тесный союз между церковью и великим князем. В целом же произведение проникнуто чувством глубокого патриотизма и восхищения подвигами русских воинов.

Возникновение новых летописных рассказов в жанре военно-исторических повестей о событиях XVI в. определялось, прежде всего, политическими целями, в результате чего летописцы не только декларировали свои воззрения, но и стремились «подсказать» их своим читателям. Поэтому политические задачи, стоявшие перед летописцами, приводили и к появлению в летописных рассказах сознательного вымысла, имевшего иногда не только политическое, но и художественное значение. Так, в «Сказании вкратце от начала царства Казанского» рассказывается о взятии Казани русскими войсками в 1552 г., но автор этой повести легко соединяет реальные факты с домыслами на сюжеты былинного эпоса. Таким же образом дело обстоит с популярным произведением псковского инока Василия «Повесть о прихождении Стефана Батория на град Псков».

В XIV в., впервые в древнерусской литературной практике, было создано святительское житие, написанное ростовским епископом Прохором, – «Житие святителя Петра, митрополита Киевского и всея Руси» (1327). Это агиобиография митрополита Петра, выдающегося церковного деятеля, способствовавшего возвышению Москвы среди других русских городов. С идейной точки зрения замечательно, что в нем отразился факт превращения Москвы из столицы маленького княжества в общерусский национальный центр. Расцвет же житийной литературы приходится на XV в., когда трудились такие талантливые писатели, как выходец из Сербии Пахомий Логофет и Епифаний Премудрый, составивший жития преподобного Сергия Радонежского и Стефана Пермского. Можно сделать вывод, что в образах крупнейших церковных деятелей – митрополита Петра и Сергия Радонежского, внесших большой вклад в объединение русских земель, авторы выразили морально-нравственный идеал того времени, прославили их духовные подвиги и отразили любовь к русской земле.

Ведущим жанром оставалось летописание. В начале XV в. в Москве был составлен общерусский свод – «Троицкая летопись», погибшая во время московского пожара 1812 г. Характерно, что все летописные своды того времени начинались с «Повести временных лет», а включавшиеся в них предшествующие летописи подвергались определенной политической обработке с целью обозначения главной темы – идеи общерусского единства. В историческом же произведении «Хронограф» (1442) Пахомия Логофета русская история рассматривалась уже в контексте всемирной истории.

В XVI в. усиливается официальный характер летописания, когда создаются обобщающие летописные произведения, например «Степенная книга» (1560–1563), составленная духовником царя Ивана IV Андреем по материалам родословных книг и летописей русская история от Владимира I (Святославича) до Ивана IV. Основная идея заключается в прославлении правящей династии через преемственность власти киевских и московских князей и поддерживавших их митрополитов, а также в обосновании божественного происхождения самодержавной власти. Еще одним памятником русской исторической литературы является «Лицевой летописный свод» (1568–1576), в котором нашли отражение события мировой, и особенно русской, истории от сотворения мира до середины XVI в. Уникальность ему придает наличие более 16 тыс. миниатюр-портретов, т. е. лиц.

Во второй половине XV в. развитие культурных, экономических и политических связей с другими странами отразилось в таком литературном жанре, как «хождения», известном на Руси еще с XII в., где описывались путешествия паломников к святым местам. Особенно интересно «Хождение за три моря» тверского купца Афанасия Никитина, представляющее собой описание его деловой поездки в Персию и Индию (1466–1472). Его путевой дневник стал поистине сокровищем мировой культуры с описанием быта и нравов неведомой в то время европейцам Индии, т. к. морской путь в эту страну был открыт португальцем Васко да Гама лишь в 1498 г.