Культурология. История мировой культуры и религии

Русская литература не обошла вниманием и вечную тему любви. В середине XVI в. писателем-публицистом Ермолаем-Еразмом на основе муромских устных преданий было создано замечательное произведение – «Повесть о Петре и Февронии Муромских». Жемчужина древнерусской и мировой литературы, которую можно поставить в один ряд с такими прославленными легендами, как «Тристан и Изольда». Описывая высокие чувства о верной любви двух людей, которых не могут разлучить ни злые люди, ни сама смерть, повесть смягчала нравы, ожесточенные действиями Орды и феодальными междоусобицами, принесшими горе и страдания тысячам людей.

Об обмирщении культуры свидетельствует свод житейских правил и наставлений в духе христианской морали – «Домострой» (XVI в.). В переводе на современный язык – это «домоводство». Составлен он был при участии государственного деятеля и писателя протопопа Сильвестра на основе отечественных и переводных хозяйственных и нравоучительных сочинений. Книга содержала полезные советы и сведения, как вести дом, наладить идеальный быт в семье, жить в дружбе с соседями. Наставления касались не только мирской, но и духовной жизни общества.

В литературе XVII в. начинают преобладать такие светские жанры, как историческая и бытовая повесть, сатира, вирши, драматургия. Однако жанр древнерусских сказаний, особенно в начале века, был еще очень популярен. Одним из самых популярных произведений о Смуте было «Сказание» (1620) Авраамия Палицына. Несмотря на то, что еще были живы многие очевидцы Смуты, хорошо помнившие события того времени, автор, потворствуя вкусам своих читателей, сопровождает рассказ о сколько-нибудь значимом событии описанием знамения или чуда. В историческом жанре была написана популярная среди русских людей поэтическая «Повесть об Азовском осадном сидении донских казаков» (1641), созданная одним из ее участников.

В содержании так называемых бытовых повестей XVII в. обнаруживаются две тенденции, когда герои пытаются вырваться из церковных оков и одновременно выйти за рамки житейской мудрости Домостроя, но в том и другом случае попытки персонажей заканчиваются полным крахом, т. к. патриархальные устои хоть и высмеиваются, но герои не могут их преодолеть. Примером этого являются «Повесть о Савве Грудцыне» и «Повесть о Горе-Злочастии», сочетающие в себе элементы, характерные как для средневековой литературы (поучение, тема спасения души), так и особенности, присущие литературе переходного периода – от древней русской литературы к новой, где присутствует описание чувств героя, его внутренний мир и детали быта.

Примечательны и сатирические произведения с пародиями на бесправие простого человека, неправый суд и беспутную жизнь монахов. Так, повесть о «Шемякином суде» рассказывает о разбирательстве в суде конфликта между двумя братьями, один из которых был бедным, а другой богатым. Со временем выражение «Шемякин суд» стало нарицательным для характеристики беспринципности и продажности судей. Злой пародией на судебные порядки, предусмотренные Соборным Уложением 1649 г., была и «Повесть о Ерше Ершовиче». В еще одной сатирической повести «Калязинская челобитная» высмеивается монастырь, братия которого озабочена не молитвами, а лишь тем, в достатке ли вино и пиво.

С именем Симеона Полоцкого связано появление в литературе новых жанров драматургии и поэзии (вирши). Его перу принадлежат оригинальные пьесы (школьные драмы) для зарождавшегося театра: «Комедия о Навуходоносоре-царе» и «Комедия притчи о блудном сыне». Наибольшим успехом пользовалась последняя, которая является сценической интерпретацией известной евангельской притчи и посвящена проблеме выбора молодым человеком (т. е. новым поколением) своего пути в жизни. Он также был первым в стране придворным поэтом, в круг обязанностей которого входило сочинение виршей к наиболее значимым, торжественным случаям в жизни царской семьи. К концу собственной жизни он собрал огромный поэтический сборник – «Рифмологион, или Стихослов». После смерти Полоцкого место придворного поэта занял его ученик – Сильвестр Медведев, но от его литературного наследия осталось немногое, т. к. после казни этого незаурядного человека большая часть списков с его виршами была сожжена.