Культуры городов

В любом случае в границах южных штатов Диснеймир – это тематический парк, который может расширяться до бесконечности. Пока на юге Флориды Диснеймир помогает строить новую туристическую зону для приезжающих из Европы и Латинской Америки, совершенно новый Диснейленд в Анахейме, Калифорния (так называемый Westcot Center) уже сосредотачивается на «человечестве, нашей истории, нашей планете, нашей вселенной». Новый курорт от Диснея будет включать в себя оригинальный Диснейленд, Западный Город Будущего (Westcot)[22], гостиничный комплекс, общую Диснейленд Плаза, где будут смыкаться старый и новый тематические парки, и Дисней-центр, где можно будет пройтись по магазинам и вокруг пруда.

Виртуальная реальность Диснеймира способна не только к экономической или географической экспансии. В визуальном плане Диснеймир – это модель для восприятия и воспроизведения прошлого. Процесс этот значительно облегчается за счет технологий, но тематический парк – это еще и новое, конкурирующее с городским общественное пространство, и именно это привлекает сюда людей. Ключевая проблема, в которой отразился вызов, брошенный Диснеймиром общественной культуре, заключается в том факте, что совершенно искусственное пространство, в котором никто никогда не жил по-настоящему, оказывается настолько желаемым людьми.

Диснейленд и связанный с ним рынок развивался параллельно с телевидением. Как и национальные парки Ниагарский водопад и Йеллоустоун (Sears 1989), Диснеймир появился в поворотный момент – после Вьетнамской войны и до падения Берлинской стены, в «десятилетие стяжательства» – когда американская идентичность была спорной, раздробленной, не скрепленной патриотической идеей. При отсутствии общественной идентичности, которую воплощали бы города, искусственный мир Диснея стал для нас уютным и безопасным местом, виртуальной реальностью наших городов.

Города по-разному навязывают визуальную целостность: это может быть зонирование с обязательными параметрами для офисных зданий, визуальные проявления памяти в исторических районах, определенное истолкование ассимиляции этнических групп на уличных фестивалях, строительство стен, сдерживающих страх. Диснеймир представляется нам важным не только потому, что он подтверждает и усиливает значение культурной власти, навязывающей ви́дение, для управления обществом. Он важен еще и как пример приватизации и глобализации; здесь контролируется социальное разнообразие; здесь задается новая понятийная структура города, структура, которая на предыдущих этапах нашей истории задавалась иными формами общественной культуры. Нынешняя структура основывается на туристическом взгляде, вуайеризме, процветающем благодаря распространению видеокамер и новостям местных телеканалов.

Глупо было бы предлагать людям в качестве альтернативы сидеть дома и ухаживать за садом, но Диснеймир поднимает серьезные вопросы о социальных и политических последствиях рыночной культуры – от культурного туризма до культурных стратегий городского развития.

3. Музей в Беркширах [23] (в соавторстве с Филипом Касинитцем)

Непростая история Массачусетского музея современного искусства (MASS MoCA, далее ММСИ) наглядно демонстрирует популярность культурных стратегий развития даже в таких небольших городах, как Норт-Адамс[24]. Старый промышленный город – не самое очевидное место для строительства музея современного искусства. Рассчитывать, что музей будет способствовать туризму, который, в свою очередь, спасет город от экономического упадка, было бы рискованно. Но когда последний завод закрывает свои ворота и ни бизнес, ни правительство не предлагают других вариантов, убедить простых жителей, что их город готов к развитию символической экономики, несложно.

На самом деле в течение всего нескольких лет Норт-Адамсу было представлено два проекта музея современного искусства, каждый из которых по-своему нарушал традиционные представления о том, каким должен быть музей. Первым появился инициированный нью-йоркским Музеем Гуггенхайма мегапроект, по которому этот удаленный уголок Беркширов должен был стать форпостом глобальной культурной империи. Проект заглох, когда исчерпал ресурс политической поддержки, а привлечь достаточный объем частного капитала не удалось. Второй проект пришел ему на смену в 1994 году, был менее амбициозным и предполагал создание регионального центра, обучающего музея, где приглашенные художники находились бы в тесном контакте с местными жителями. Несмотря на различия, оба проекта строились на убеждении, что символическая экономика – это такая форма развития, при которой рабочие места создаются и без серьезной правительственной поддержки. Так ММСИ родился, умер и возродился в качестве культурной стратегии по оживлению депрессивного района.

Илл. 10. Культурный туризм в Беркширах: музеи, фестивали, исторические места