Купание голышом

— Конечно. — Чаз предупредительно вскочил, придерживая салфетку у чресл, дабы скрыть набухающую выпуклость. Он не хотел удивлять хозяйку, пока не наступит подходящий момент.

Он стоял к ней спиной, когда она раскрошила в его бокал маленькую круглую таблетку.

— Жизнь так несправедлива, — заметила она. — Почему именно Джои?

Чаз вернулся к столу и передал ей контейнер с тертым сыром. Потом еще глотнул мерло.

— Знаешь, что странно? — спросила Роза. — Вся эта история с «Мадам Бовари». Джои нам не говорила, что ее читает. Нам — в смысле, девушкам из клуба. Как думаешь, почему? Мы говорим обо всем, что читаем.

— Могу только догадываться. — Заблудшая макаронина повисла в уголке Чазова рта. Чаз искусно всосал ее и продолжил: — Возможно, конкретно эта книга оказалась для нее слишком личной. Я уже говорил в церкви: может, с ней происходило что-нибудь тяжелое — депрессия например, — и Джои не хотела, чтобы я или ее друзья об этом знали.

— Чаз, скажи мне, только честно. Как по-твоему, она убила себя?

— Нет! Я не могу… я н-не знаю. — Он сделал вид, будто заикается от волнения. — Я не хочу в это в-верить. Я же говорю, она почти все время была очень счастливой.

Роза решительно согласилась:

— Да, это правда. Действительно. С моей стороны было чудовищно про такое спрашивать — прости меня, Чаз. Конечно, она себя не убивала. Кто угодно, только не Джои.

Они сменили тему и за ужином с удовольствием болтали о музыке, фильмах и спорте. Оказалось, Роза подумывает брать уроки гольфа.

— Мне нравятся все упражнения, на которых не потеешь, — призналась она. — Что такое, котик?

Чаз схватился за край стола:

— Мне нехорошо.

Комната кренилась и вертелась каруселью. Две Розы недоуменно уставились на него. Хором спросили:

— Хочешь прилечь? Тебе надо прилечь.

— Хорошая мысль.

Она отвела Чаза в свою спальню, усадила на кровать и стащила с него башмаки.

— Сюда. Делай, как я говорю. — Она похлопала по груде мягких подушек. Чаз вытянулся и закрыл глаза.

«Боже, — подумал он. — Я уже много лет так не надирался.

— Вернусь через минутку, — услышал он голос Розы, а потом она выключила свет.

Чаз улыбался, нашаривая пряжку ремня. Ему представлялось восхитительное зрелище: Роза стаскивает джинсы, снимает топ и проскальзывает к нему под покрывало. Он с усилием подвинулся, чтобы освободить побольше места в постели.

Проблема в том, что ему и впрямь нехорошо.

Вскоре он расслышал механическое жужжание. Вентилятор скорее всего, но Чаз, приоткрыв веки, в темноте ничего не смог разглядеть. Приумноженный избытком алкоголя, гул вентилятора трансформировался в сознании Чаза в винт вертолета, который вращался в опасной близости к его непокрытой голове. Он ощутил холодный укол страха и зарылся в Розины подушки, будто навозный жук. В этом своем пухлом убежище он не слышал ни бряцания ее ключей от машины, ни хлопка задней двери.

* * *

После Розиного отъезда Мик Странахэн повернулся к Джои:

— Готова?

— Сейчас или никогда.

— Правила помнишь?

— Не бить руками и ногами. Не резать острыми инструментами. Что еще? — спросила Джои.

— Не плакать.

— Смеешься? — спросила она, и вместе они вошли в дом. Джои на секунду задержалась у дверей спальни и подушилась «Шанелью» за ушами.

Странахэн прошептал:

— Я буду здесь, на случай если тебе понадоблюсь.

Она вошла в комнату и тихо прикрыла за собой дверь. В темноте раздался легкий шорох, затем приглушенный голос из-под подушек:

— Роза?

Джои присела на край кровати.

— Роза, милая. Иди ко мне, — позвал Чаз.

Джои оцепенело легла рядом с мужем. Он выпутался из подушек и на ощупь уложил голову ей на правое плечо.

— Ты волшебно пахнешь. Мои любимые духи.

— Хммм, — протянула Джои. От Чаза несло алкоголем и чесноком. Что-то тупое и знакомое ткнулось ей в бедро, и Джои подумала: «Так вот что такое на самом деле яйцеголовый».

— Я, наверное, пьян, — сказал Чаз.

«И к тому же под кайфом», — мысленно добавила Джои. Роза подбросила ему в вино десять миллиграммов диазепама.

Чаз довольно неуверенно нащупал ее грудь, и она смахнула его руку.

— Прекрати, — шепнула она.

— У тебя сердце так быстро бьется. Что это значит, Роза? «Если б ты только знал».

Он сильнее прижался к ней.

— Нет.

— Ну пожалуйста, мне так ее не хватает, — заныл Чаз.

Глаза Джои потихоньку привыкали к темноте. Чаз был вялым и полусонным, но она оставалась настороже.

— Пожалуйста, Роза. Помоги мне прогнать эту боль, — продолжал он. — Только на сегодня.

Внезапно Джои зарыдала. Просто невероятно. Плачет, как ребенок!

Казалось, Чаза воодушевили ее слезы, которые он, несомненно, принял за слабость.

— Ну давай, Роза, — умолял он, пытаясь расстегнуть брюки, — это полезно для нас обоих.

— Но каким образом, господи боже?

— Мы растворимся друг в друге.

«Что-то новенькое, — подумала Джои. — Интересно, где он это спер?» — Она медленно, размеренно вздохнула, хлюпнула носом и проглотила слезы.

— В такие периоды это вполне нормальные чувства, — говорил Чаз. — Джои любила нас обоих. Она бы прекрасно все поняла.

— Нет, Чаз, Джои бы не поняла.