Купание голышом

Тул безупречно развернулся на месте и неторопливо поехал по дороге обратно, пока они снова не увидели кролика — тот так и не сдвинулся с места. Чаз полез под сиденье и достал пистолет. Тул медленно моргал, глядя на него, точно обдолбанная жаба.

— Ты же сам предлагал мне потренироваться, — сказал Чаз.

— Етить, не на кролике же.

— Это просто грызун-переросток, — возразил Чаз, выдавая предательское незнание таксономии, которое повергло бы в ужас его коллег, но осталось не замеченным Тулом. — Крыса с большими ушами, — добавил он, потихоньку пытаясь открыть дверцу машины.

— Если застрелишь, придется тебе им позавтракать, — сообщил Тул.

— Ага, конечно.

— Док, я не шучу. Мама нас учила: «Убил — пожарь и съешь». Нехорошо губить живую тварь из интереса.

Может, у Тула от лекарственных пластырей крыша поехала, задумался Чаз. Какого черта он заботится о дурацком кролике? Чаз перегнулся через капот и прицелился в зверька. Кролик по-прежнему неподвижно сидел, залитый светом фар. Раздался выстрел, и кролик подскочил, перекувырнулся, описал круг и замер. Его глаза были широко открыты, ноздри трепетали.

— Черт, промазал, — проворчал Чаз и выстрелил снова. На сей раз кролик распластался по асфальту и прижал уши, будто прячась в траве.

— Кончай уже, Рэмбо, — сказал Тул.

— Еще разок, — сказал Чаз и подумал: «Ему-то можно стрелять в аллигаторов».

— Хватит, — мрачно произнес Тул.

— Еще не хватит. — Чаз закрыл один глаз и прищурился.

— Я сказал «нет».

Тул нажал на газ за миг до того, как Чаз спустил курок. Чаза подбросило, и в полете он увидел, как рыжая тень исчезает в густой траве. Он тяжело рухнул на гравий и дважды перевернулся. Несколько секунд он лежал тихо, оцепенело наблюдая, как насекомые вьются в свете фар урчащего автомобиля. Вскоре он услышал хруст шагов, и над ним навис широкий силуэт Тула.

— Помоги мне встать, — попросил Чаз, неосмотрительно позабыв изобразить раскаяние.

— Сволочь ты тупая, а не доктор.

Тул подобрал кольт и прошествовал обратно к «гранд-маркизу».

— Что с тобой стряслось, блин? — завопил ему вслед Чаз. — Ты что, пытался меня убить?

Он с трудом поднялся на ноги и смахнул щебенку с одежды. Когда он забрался обратно в машину, Тул ткнул его пальцем в грудь:

— Если б я пытался тя убить, красавчик, ты б щас разговаривал не со мной, а со святым Петром.

Чаз подождал еще десять миль, прежде чем заикнулся о пистолете.

— На сегодня тебе хватит, — ответил Тул.

— А вдруг он мне понадобится? Вдруг поганый шантажист решит не церемониться?

Похоже, Тула это позабавило.

— Тебе не понадобится пистолет, парень, — ответил он. — У тя есть я.

Девятнадцать

Странахэн был уже на воде, когда на пристани появился «гранд-маркиз». Троглодит выкарабкался из машины медленно, зато Чаз Перроне пулей вылетел с пассажирского сиденья, яростно хлопая себя по лицу и шее. Они прошлись взад-вперед вдоль стапелей, наконец выбрали незанятый плавучий дом и взломали дверь. Троглодит нырнул внутрь, а Чаз выскочил обратно на причал, споткнувшись о канатную бухту. Вскоре он начал ходить туда-сюда, то в тень, то из тени, по-прежнему сражаясь с насекомыми. В полночь Странахэн позвал его по имени, и Чаз полуприсел в нелепой стойке, которую, должно быть, высмотрел в фильмах Джеки Чана.

Странахэн помахал:

— Я здесь, дубина!

Чаз на ощупь приблизился, сохраняя скрюченную позу мастера кунг-фу. Он явно встревожился, увидев, что шантажист сидит в маленьком каяке.

— Запрыгивай, — предложил Странахэн, ткнув нос каяка в причал.

— Ни за что.

— Это была твоя идея, Чаззи.

— Встреча, но не место, — возразил Чаз, — и уж точно я в жизни бы не придумал каяк.

Странахэн положил весло на колени и дал Чазу время оценить противника. Потом сказал:

— Если хочешь знать условия сделки, садись в лодку, козел.

Чаз тревожно посмотрел на стапель, где стоял на якоре плавучий дом.

— Да, и во-вторых, — произнес Странахэн. — Я. же сказал тебе оставить твоего приятеля с доктором Лики[44].

— О чем ты?

— Ну ты и кретин. Надо бы повысить цену втрое. — Чаз робко ступил в лодку.

— Куда мне сесть?

— Не сесть, — поправил Странахэн, — а встать на колени.

Длинными, ровными гребками он повел лодку по каналу Баттонвуд в залив Уайтуотер.

— Не одолжишь спрей? — Чаз беспокойно ткнул в баллончик, валявшийся на дне каяка. Странахэн бросил ему аэрозоль.

— Куда мы плывем? — спросил Чаз, щедро поливая себя инсектицидом.

— Бояться нечего, пока не надумаешь опрокинуть лодку.

— Не волнуйся, я вообще не шевелюсь. — Чаз отложил баллончик и мертвой хваткой вцепился в борта каяка.

— В Мокасиновый пролив, вот куда, — ответил Странахэн. Насколько он знал, такого места не существовало. Однако зловещее название оказало желаемый эффект.

— Срань господня! — услышал он шепот Чаза Перроне.