Купание голышом

— Однажды он произнес слово «ниггер». Я слышала, как оно сорвалось у него с языка, — сказала Морин. — Он говорил по телефону со своим сержантом или вроде того. Он сказал: «Какой-то ниггер ограбил корейскую бакалейную лавку, и мы его загнали в озеро Мичиган». Когда он повесил трубку, я прикоснулась к его плечу — а он тоже был парень здоровенный, — и сказала: «Патрик, если я еще хоть раз услышу это кошмарное слово, я заберу детей и уеду жить в Индианаполис, к тете Шэрон». И знаешь что?

— Он так никогда больше не грил.

Она улыбнулась:

— Именно, Эрл. Ты веришь, что Господь создал нас всех по образу и подобию своему?

— Чё-то я не всегда уверен, — сказал Тул и скрестил руки на животе на случай, если она захочет еще раз ему врезать.

— Если честно, я и сама иногда сомневаюсь, — сообщила Морин. — Тут есть одна медсестра, Эрл, и я уверена, ее одолжили прямо в адских глубинах. Она называет нас на «с»! Но знаешь, во что я верю? Можно я тебе скажу? Потом я тебя отпущу.

— Конечно, — согласился Тул.

— Я верю, что никогда не поздно измениться. Мне восемьдесят один год, но я все еще верю, что завтра могу стать лучше, чем сегодня. Вот во что я буду верить, пока мои завтра не кончатся, — сказала она. — И еще — ты обещал сходить к хирургу.

— Да, я помню.

— Насчет той пули в твоей сам-знаешь-чем.

— Дел было по горло, — сказал Тул.

— Послушай меня, юноша. Жизнь слишком коротка, чтобы тащить на своих плечах такой крест.

— Да, мэм.

— А теперь иди, пока не пропустил свою встречу, — разрешила она. — И будь осторожен.

— Не волнуйтесь.

— Куда бы ты ни собирался. — Морин покосилась на него. — Иди, Эрл.

Она пергаментной рукой указала на дверь и вновь уставилась в телевизор.

* * *

Тул молчал всю дорогу до Флорида-Сити, и Чаз Перроне был этому рад. Он не думал о встрече с шантажистом, он фантазировал о том, каково это — иметь тринадцать миллионов, в том потрясающем случае, если завещание, подписанное именем Джои, окажется подлинным. Ирония поистине грандиозна, ведь она не оставила бы Чазу ни цента, если бы подозревала его в фальсификации данных по Эверглейдс. Поскольку завещание подписано всего несколько недель назад, оно может оказаться настоящим, только если Джои так ничего и не узнала о сделке Чаза с Редом…

А значит, он убил ее без причины — по крайней мере, по неверной причине.

От этой мысли закружилась голова и затошнило. Пока не доказано обратное, Чаз решил придерживаться более благовидной гипотезы, что Карл Ролвааг подделал документ, чтобы его запугать.

— Я жрать хочу, — проворчал Тул и резко вырулил на парковку закусочной.

— Принеси мне колу и картошки, — попросил Чаз.

— Сам поди да возьми.

Чаз спрятал пистолет под передним сиденьем и последовал за Тулом в ресторан. Чаз умолял и убеждал Реда предоставить другого телохранителя, но Ред отказал, заявив, что Тул надежен, как скала.

«Скорее, туп как пробка», — подумал Чаз. Они сидели в кабинке, Тул исступленно грыз сэндвич с индейкой размером с футбольный мяч.

— А где пистолет? — спросил Тул, плюясь полупрожеванным латуком.

Чаз показал на машину за окном.

— Когда-нибудь в людей стрелял? — спросил Тул.

— Нет.

— А ваще в кого-нибудь стрелял?

— В птиц, — ответил Чаз.

Ребенком он палил из дробовика по ласточкам и певчим птичкам, которые будили его по утрам.

— Нечего баловаться с пушкой, если практики нету, — сказал Тул. — Один тип меня уже подстрелил, больше не надо.

— Не беспокойся.

На въезде в Национальный парк Эверглейдс лесник поинтересовался, почему у них нет рыболовных снастей и палаток. К его киоску было прикноплено объявление, запрещавшее проносить в парк огнестрельное оружие.

— У нас встреча с друзьями, — объяснил Чаз. — Торнбургами. Они в новехоньком «эйрстриме» с мичиганским номером. На переднем сиденье ирландский сеттер по кличке Микки. Еще не проезжали такие?

— Не могу вам сказать. Я только что заступил на дежурство.

— Ну, думаю, мы их найдем. — И Чаз весело помахал. Через милю Тул заговорил:

— Это ты чё за ерунду порол?

— Неплохо вышло, да?

— Чё еще за «эйрстрим»?

— Дом на колесах, — ответил Чаз. — Вроде «виннебаго», только не такой неуклюжий. Спорим, он купился?

— А этот бред насчет пса — ты чё, на ходу придумал?

— Да. — Чаз не понимал, восхищен Тул или раздосадован.

— Мда, такого вруна еще поискать.

— Ну, просто иногда надо соображать быстро, — сказал Чаз. — Этот лесник — это не его собачье дело, есть ли у нас в машине удочки или еще какая рыболовная фигня. Но я же не мог вылезти из машины и так ему и сказать. Пришлось наплести ему сорок бочек арестантов и свалить.

Тул кивнул, обеими руками вцепившись в руль.

— До фига гладко, — согласился он.

Небо затянули облака, звезд не видно. Свет фар пронзал плотную черноту впереди. Сперва Чаз подумал, что они попали под ливень, но потом сообразил, что стук капель по ветровому стеклу — на самом деле мириады насекомых. Когда посреди дороги возник водяной кролик, Тул мимоходом его обогнул. Чаз немедленно приказал ему остановиться.

— Чё, отлить? — Тул съехал с дороги и затормозил.

— Разверни машину, — сказал Чаз.

— Чё это?

— Живо!