Купель Императрицы

– Верно! – просиял я. – Подъемники – направо, а нам – налево.

«Но криобаллон лучше забрать!» – сказала Пророчица.

– Зачем? – не понял я.

«Долго объяснять, Государь мой!»

Последовав совету Оракула, я скрутил подствольный хромированный баллон и бросил пустое оружие. Перекинув сумку с Рыжим за спину и переложив крио-баллон в правую руку, я вышел в коридор: освещенный редкими лампами дневного света, он был безлюден. Я навалился на дверь и закрыл ее за собой. На ней, белыми буквами на красной табличке, значилось: «Вход строго воспрещен!». Подле двери располагался пост охраны: вдоль стен высились шкафы с папками личных дел и кипами бумаг; на столе горела лампа под зеленым стеклянным колпаком, лежали газеты, стоял телефонный аппарат красного цвета с гербом на диске циферблата, и три стакана в подстаканниках с недопитым, еще дымящимся чаем. К моему горлу подступил ком.

«Каждый сам делает свой выбор. Они сделали свой, – тихо произнесла Диомида. В этот момент на столе зазвонил телефон. – Поспешим, Государь мой!»

Коридор за коридором, лестница за лестницей, поворот за поворотом я приближался к свободе. Под ногами то и дело сновали дворцовые коты, и Рыжий реагировал на них шипением. Миновав очередной поворот, я остолбенел: в конце прямого длинного коридора располагался еще один пост охраны, над ним, под красным колпаком, вращалось лампа сигнализации. Два охранника вскинули автоматы с глушителями, целясь в меня, и я бросился обратно за стену. Град пуль раскрошил штукатурку угла на уровне моей головы и вскрыл стену напротив. Я опустился на пол.

– Ты же говорила, что больше никого не будет! – закричал я, стараясь заглушить рокот крошащегося кирпича.

«Я сказала, что оружие больше не понадобится, – спокойно ответила Диомида, – на таком расстоянии оно бесполезно».

Автоматы замолчали. Послышались неспешно приближающиеся шаги и металлическое пощелкивание. Чтобы не говорить вслух, я подумал:

«И что теперь?»

«Они перезаряжают, – со знание дела объяснила Пророчица: – Когда начнут стрелять – мой Государь кинет баллон!»

Я выглянул за угол и тотчас же метнулся обратно. Стена сверху донизу напиталась свинцом, и я изо всех сил швырнул баллон в коридор.

«Задержи дыхание, Государь!» – скомандовала Диомида.

Пули угодили в баллон, и тот оглушительно хлопнул. Я набрал полную грудь воздуха и перестал дышать. Из-за угла ударила волна холода, и послышался звук скрипящего и трескучего обледенения.

«Бегом!» – приказал Оракул.

Я поднялся на ноги, выскочил в коридор и щурясь побежал к выходу. Холод был дьявольский. Оба охранника стояли ледяными статуями, со вскинутыми автоматами, а эпицентр криовзрыва укрывала шуба инея. Выскочив за дверь и захлопнув ее, я припал к стене и отдышался.

– Почему я не знал про этот пост?! – взъярился я. – Но знала ты!

«Глаза Рыжего его не видели, – объяснила Диомида, – может быть кот смотрел в другую сторону, когда его здесь проносили. Его уши уловили куда больше. Идем же, Государь мой!»

Преодолев еще одну лестницу, я сдвинул засов на очередной железной двери и, открыв ее, оказался в длинном коридоре с большим количеством других дверей. Коридор уходил вправо. Где-то на половине коридора я увидел силуэт человека в дверном проеме, залитом дневным светом. Человек вышел, и дверь за ним захлопнулась. Мое сердце учащенно забилось. Я ускорил шаг и почти бегом направился к выходу. До двери оставалось несколько шагов, когда откуда-то сбоку раздался резкий женский голос:

– Молодой человек!

Я замер на месте и повернулся в сторону голоса: в небольшой нише, за письменным столом с зажженной настольной лампой, сидела вахтерша. Женщина подвинула ко мне большую раскрытую тетрадь, лежащую на столе, протянула шариковую ручку и недовольно спросила:

– А расписываться кто будет?

– Извините, – пробормотал я.

– И что это у вас в сумке? – женщина с подозрением прищурила глаза.

«Коснись ее руки, Государь, – сказала Диомида. – Не спрашивай зачем».

Я подошел к столу и потянулся за ручкой, но вместо того, чтобы взять ее, положил пальцы на кисть служащей.

– Ой, Виталий Александрович… – стушевалась вахтерша. – Простите, не узнала вас!

Стушевался и я, услышав незнакомое имя.

«Виталий Александрович?» – мысленно спросил я.

«Директор». – коротко ответила Диомида.

Вахтерша смотрела на меня не моргая, с нескрываемым раболепием.

– Ничего, ничего! – обратился я к ней строго и снисходительно. – Служба есть служба. Спасибо, что следите за порядком. Я распишусь.

Взяв орудие вахтерского труда, я наклонился над журналом посещений и оставил в нем запись.

– До свидания! – сказал я, вернув ручку, и поспешил к выходу.

– Всего доброго, Виталий Александрович! – услышал я вдогонку любезный голос вахтерши.