Купленное время. Отсроченный кризис демократического капитализма

С началом финансового и фискального кризиса государство долгов, сменившее налоговое государство, вынуждено превратиться в государство налоговой консолидации и тем самым завершить неолиберальное прощание с европейской системой государственного управления и ее политической экономией на кейнсианском фундаменте. Получившееся в результате государство консолидации неслучайно конституирует себя как международный режим, сочетающий множество уровней управления. То, что между интернационализацией и денационализацией, с одной стороны, и либерализацией – с другой, существует взаимосвязь, отложилось в общественном сознании со времен дискуссий о политических последствиях глобализации. Но никто не выразил это так рано и отчетливо, как Фридрих фон Хайек в своей статье «Экономические условия межгосударственного федерализма», вышедшей в журнале «New Commonwealth Quarterly» в сентябре 1939 г., аккурат в начале Второй мировой войны [Hayek, 1980 (1939)].

ИНТЕГРАЦИЯ И ЛИБЕРАЛИЗАЦИЯ

Следуя духу времени, Хайек начинает с вопроса о том, при каких условиях возможен стабильный мир на международной арене. По мысли Хайека, «главная цель межгосударственной федерации – обеспечить мир: предотвратить войны как внутри нее, устранив трения и создав эффективный механизм урегулирования любых споров, могущих возникнуть среди ее членов, так и между ней и любыми независимыми государствами, сделав ее столь сильной, чтобы исключить любую опасность нападения извне». При этом не стоит забывать, что «нет ни одного исторического примера успешного объединения стран для проведения общей внешней политики и обеспечения обороны без введения общего экономического режима» [Hayek, 1980 (1939), p. 256]. Если же внутри федерации сохранить различные экономические и политические режимы, то у граждан каждого входящего в федерацию государства возникнет «солидарность интересов», а вот на стыке государств будут постоянные экономические конфликты [Ibid., p. 257]. В результате все столкновения интересов становятся конфликтами между одними и теми же группами людей вместо конфликтов между группами с постоянно меняющимся составом. Для единства целого необходимо, чтобы эти группировки не были постоянными и, еще более важно, чтобы разнообразные общности интересов не расползались территориально и с ними никогда не идентифицировали себя надолго жители того или иного конкретного региона [Ibid., p. 257]. Но если для единства федерации необходим унифицированный экономический режим, чтобы солидарность не была определена национально, как же должен выглядеть такой режим? Центральное место в аргументации Хайека занимают следующие два тезиса. Прежде всего, Хайек заявляет, что общая экономическая система, в которой отсутствуют тарифные барьеры и существует свободное передвижение людей и капитала, – союз с «единым рынком» [Ibid.] – уже значительно ограничит сферу экономической политики отдельных государств. Из этого он выводит второй тезис: политическое вмешательство в дела рынка, которое должно быть исключено на уровне отдельных государств, не может быть перенесено на уровень федерации с целью быть там подвергнутым своего рода замене, так что «часть экономических полномочий, сейчас обычно принадлежащих национальным государствам, не могла бы осуществляться ни федерацией, ни входящими в ее состав отдельными государствами». Это подразумевает, «что в целях жизнеспособности федерации роль правительства везде и во всем должна быть меньше» [Hayek, 1980 (1939), p. 266] (Курсив мой. – В. Ш.).