Курама

Остатки седьмой и девятой наступательной, объединившись, рвались назад. Благодаря моим способностям, нас не атаковали, более того, волки в количестве нескольких дивизий шли рядом, прикрывая наши обессиленные и израненные войска. Но для меня столь активное использование плохо освоенных способностей не проходило даром — у меня почти постоянно текла кровь из носа, да и сон был плохим. Приходилось пить кроветворные лекарства, прикладывать простейшие холодные компрессы, и так далее. Увы, никто не мог сказать точно, что будет, если я приму снотворное и полноценно усну, поэтому я не хотел рисковать.

Подавитель не работал, хотя узор и чувствовался, но при этом я был слишком уставшим, обессиленным, чтобы испытывать какие-либо эмоции. Я оставался в сознании только потому, что раз за разом твердил себе: я должен. Должен выдержать, удержать под контролем сразу десятерых тактических вожаков. Если бы Нова была рядом…

Тяжело вздохнув, с силой потер глаза пальцами, помассировал уши — простейший прием, позволяющий чуть-чуть взбодриться. Посмотрел на черную от налета кружку, поморщился, но от всей души сыпанул в нее кофе и залил кипятком из термоса. Выпил, совершенно не чувствуя вкуса, как лекарство. В голове прояснилось, но сил не прибавилось, совсем. Я мысленно коснулся нитей вожаков, получая информацию от охранения, помянул ками, и, скрипя зубами, встал с койки, после чего побрел к командному БТР.

— Командующий? — я подошел к лису, что активно что-то писал в журнале. Тот был одет в стандартную легкую экипировку, разве что дополненную наплечниками с белыми квадратами — знаки отличия.

— Слушаю, — лис не оторвался от записей, просто повернул в мою сторону ухо. По телу прошла волна раздражения, и тут же схлынула, когда я увидел, что именно пишет командующий нашей седьмой армией. Он сводил воедино отчеты о потерях.

— Охранение докладывает о приближении вражеских сил. Нас берут в окружение.

— Охранение сможет задержать их?

Я послал по нитям вопрос, и тут же получил ответ.

— Да, но потери составят 100 % личного состава. У противника подавляющее превосходство в численности.

— Хм. Ожидай, — лис отложил журнал и потянулся к рации. — Решение пришлю со связным. Ступай, и постарайся не напрягаться.

— Так точно, командующий, — я коротко кивнул, после чего пошел обратно к себе в палатку.

Огрызки двух армий стояли лагерем, так как все слишком сильно устали. Топливо закончилось, и все оставшиеся грузовики теперь бросали. Это, по сути, была последняя стоянка с использованием палаток, оставшиеся сотни и сотни километров мы должны будем пройти с огромными рюкзаками за плечами. В них каждый лис нес пайки, запас воды, аптечку и патроны, сверху был приторочен спальный мешок. Все лишнее бросали, в том числе и предметы личной гигиены. Мыться собирались уже в Айронстоуне.

Мы остановились в лесу, довольно молодом, кстати. Бывалые лисы говорили, что давным-давно здесь были уничтожены последние из кошачьих. От той расы даже названия не сохранилось, известно было лишь то, что они отлично себя чувствовали в лесу. Ну волки взяли и выжгли весь лес, да еще и химией активно прошлись. Сколько ресурсов было угрохано на ту безумную операцию, никто даже представить себе не мог, но лучшие солдаты в мире не останавливались ни перед чем.

Сейчас же здесь рос самый обычный лиственный лес. Хотя нет, не обычный — слишком тихий. Ни одного живого существа, и чуть позже стало понятно, почему. Достаточно было одному из лисов попить водички из родника. Бедняга целый день мучился от боли, в итоге, командующий принял решение избавить его от мучений. Он лично выстрелил ему в голову, и первым начал копать для него могилу.

Позже пришел связной и передал приказ, который я продублировал тактическим вожакам. Суть его была проста — половина волков окапывалась и связывала боем наступающие войска, в то время как другая половина шла в авангарде. Они должны были прорвать кольцо оцепления и дать нам возможность прорваться. Даже если все погибнут, я просто схожу и возьму еще пару вожаков под контроль. Все просто, если бы только не постоянная головная боль и кровь из носа.

Даже обладающие полноценным разумом тактические вожаки не могли противиться приказу, отданному через нити. Да и не собирались они сопротивляться, подчинение приказам было у них буквально в генах. Так что, мы вырвались, вышли на оперативный простор, если говорить умными словами. Мы — это одиннадцать тысяч лисов и двадцать три штурмовика. Ну и я, великий и могучий Курама, который уже который день не может нормально поесть — рвет, хоть ты тресни. Приходиться есть маленькими порциями и не слишком часто.

В таком режиме прошло… да ками его знает, сколько прошло времени. Тем более что я, в конце концов, не выдержал и позорно грохнулся в обморок, как раз при попытке набрать еще волков в охранение. Очнулся я, когда на горизонте виднелась огромная стена Айронстоуна.