Курьер смерти

Тот вечер выдался теплым. В воздухе пахло летом и травой, сухой почвой и сосновым лесом, находившимся неподалеку. Поскольку было еще достаточно светло, мальчик пересек заросший участок и вышел на проселочную дорогу, которая вела к Черным горам. Черные горы… Это название ему нравилось.

Через десять минут он оказался у ограды большого конного двора. Люди, жившие там, были его единственными соседями, но, естественно, не общались с ним. Никто не хотел иметь дело с сыном таких родителей.

Мир богатых отделялся от мира бедных двухметровым сетчатым забором с воротами, через которые всадники выезжали на прогулки по полям и лесам. Мальчику нравилось наблюдать за наездниками, особенно за одной девочкой. Надеясь сегодня снова ее увидеть, он спрятался в березовой роще – густой и как будто заколдованной. Воздух там был сладким, а свет – зеленоватым. Как только мальчик уселся под одним из деревьев, его окружили всевозможные насекомые, но он не стал их отгонять. Они ему не мешали. Некоторые даже казались очень красивыми. Он отрывал им лапки и крылышки, чтобы посмотреть, что они будут делать.

Через десять минут послышался топот копыт – кто-то скакал по грунтовой дороге, соединяющей конный двор с лесом. Мальчик пригнулся, постаравшись слиться с березовой рощей в единое целое, стать чем-то вроде растения. Через плотный занавес листвы он внимательно наблюдал за воротами.

Светловолосая девочка наверняка была дочерью хозяев. Ей было столько же лет, сколько ему, и они учились в одной школе. Но на переменах их разделяло огромное расстояние, всегда существовавшее между ним и красивыми девочками. Она даже ни разу не взглянула в его сторону.

Наездница прямо сидела в седле, пружиня в такт движениям коня. На ней были облегающие серые брюки, зеленая кофточка без рукавов и черный шлем, из-под которого выглядывала длинная светлая коса. Мальчик смотрел как завороженный.

Выехав на грунтовую дорогу, девочка повернула направо и поскакала в сторону леса. Поле, вдоль которого она двигалась, наполовину скрыло ее. Тогда мальчик вылез из своего зеленого шатра и поспешил за ней. Поскольку лошадь шла не галопом, всадницу можно было догнать.

Он бежал, обливаясь потом и не обращая внимания на слепней, которые кружили над ним и то и дело жалили его. Их болезненные укусы напоминали ему о том, что он жив, он пока еще не исчез из этого мира.

Наездница теперь скакала по прямой и, чтобы не попасться ей на глаза, нужно было держаться как можно ближе к краю поля. Отсюда мальчик увидел, как лошадь забеспокоилась: начала метаться из стороны в сторону, размахивать хвостом. Девочка попыталась утихомирить животное. За сотню метров до мальчика донесся ее ласковый голос. По обрывкам слов, которые до него долетели, он понял: она испугалась.

Внезапно лошадь сделала мощный скачок вперед. Всадница не ожидала этого. Вылетев из седла, она упала головой и спиной на засушенную солнцем почву. Обезумевший конь поднялся на дыбы, грозя затоптать свою хозяйку, лежавшую неподвижно.

Мальчик подбежал, стал кричать и размахивать руками, чтобы отогнать животное. Конь заржал и ускакал, подняв облако пыли.

Глаза девочки были закрыты. Она казалась мертвой. Мальчик запаниковал. Он не знал, что делать. Упав рядом с ней на колени, с отчаянием в голосе окликнул ее и тронул за плечо. Она не отреагировала.

Вдруг ему вспомнилось, как в подобных случаях вели себя герои фильмов, которые целыми днями смотрели его родители. Дотронувшись пальцем до нежной шеи девочки, он закрыл глаза и сосредоточился: прощупывается ли пульс?

Не сумев наверняка определить, бьется артерия или нет, мальчик нагнулся совсем низко – так низко, что почувствовал аромат волос девочки. Еще чуть-чуть, и он коснулся бы ухом ее рта.

Когда мягкое теплое дыхание, вырвавшись из приоткрытых губ, щекотнуло его кожу, он ощутил дрожь во всем теле. Девочка жива! Отстранившись, мальчик посмотрел на ее вытянувшуюся стройную фигурку, на красивое лицо, на закрытые глаза с длинными ресницами. При падении кофточка задралась, обнажив пупок.

Мальчика как будто обожгло. Мысли о том, как помочь упавшей наезднице, вдруг отступили на второй план. Те чувства, которые он испытывал, неподвижно глядя на оголенный девичий живот, были ему непривычны, и он не знал, как с ними совладать. У него внутри внезапно разлилось тепло, в желудке что-то затрепетало, голова пошла кругом, пальцы невольно потянулись к волосам девочки.

И вдруг в глубине его рта, почти в горле, родился тихий звук: язык сам собой защелкал по нёбу в том ритме, который мальчик так хорошо затвердил в те бесчисленные ночи, когда наблюдал, как маленькая красная лампочка борется с тьмой.

– Эй, что ты тут делаешь?! – послышалось справа.

Еще один наездник остановился всего в нескольких метрах и соскочил с коня. От испуга мальчик опрокинулся на зад и, пятясь, отполз от девочки.

– Чертов засранец! – разъяренно проорал всадник. – Прочь от нее!