Курганник

– Первый раз мужики в иной мир… Да не на тот свет! А реально в другой мир… Случайно они туда попали и нарвались на стадо диких лошадей. Пригнали пяток в деревню – шо делать? Пошли к прадеду за советом. Понятно, что Илья велел всем молчать. Конину втихаря резали и по домам разносили. Тока шила в мешке не утаишь. Новый председатель, который из рабочих, да пара сознательных придурков стукнули на мужиков – и приехали чекисты. Они вроде тебя, тож неверящие попались. Не психуй, не психуй… Им больше понравилась своя версия происходящего, которую командир красного отряда из пальца высосал. Типа мужики золотишко из кургана помещичье выкопали и за него конины у врагов советской власти купили. Прадеда Илью взяли под стражу, а мужиков на курган золото копать отправили.

– Ну, и нашли? – обиженно произнес Ковалев.

– Ты песчаную яму видел? Видел, как Петька в нее провалился? Вот там почти все чекисты и остались. Ловушка это для всяких охочих до золота. А чё Спиридоныч? Я тебя предупреждал – трепач он порядочный. Так вот… О чем я? – Зотов на секунду задумался. – Так вот, когда в этот раз курган чудить начал, Цыганок и Джордж по пьяни в балку забрели. Попросили их сельские помочь на кладбище, могилу выкопать, и самогона дали. Ну, те выкопать выкопали, да дорогу назад перепутали. Не знаю, сколько они бродили, только утром с тремя коровами вернулись. Сечешь, где они скот взяли? М-да. Я понял, откуда ноги растут, только на все мои предупреждения конокрады начхали с высокой башни. Скот, считай, ничейный, а колбасный цех Рефката – вон, – Макар указал за спину, – в соседнем селе. Конина в копченку всегда нужна, и от говядины он не откажется. В деревне особого дохода. – Он скрутил шиш. – Зимой приходится Новый год с пирожками с картошкой да салом встречать – не до тортов, не до елок. Возле усадьбы было пяток сосен – ни хрена не осталось. Джордж с Цыганом, ясное дело, быстро свое пробухают. А я откладываю на черный день. Моя доля самая маленькая, да чё жаловаться. Кузнецу всегда работа есть и без этого.

– А в случае чего золотишка из кургана копнешь, – пробормотал Виктор. – Ведь курган открыт сейчас, и никто, кроме тебя, об этом не знает, курганник?

Макар грохнул смехом, едва не падая с табурета.

– Ты опасный человек, Виктор Сергеевич, – вытирая слезы, сказал Зотов. – Вычислил меня с полуоборота.

– Очень… опасный. – Ковалев вновь стал клевать носом. – Потому ты меня опоил?

– Ага. Чтобы под ногами не болтался. – Макар помог другу подняться. – Давай-ка спать.

– Ну и черт с тыбой. – Виктор не сопротивлялся. Он готов был упасть на пол и заснуть прямо на кухне, только бы его оставили в покое, дали выспаться. – Ой, вымотался я, – тихо пожаловался Ковалев. – Не деревня, а… Срамдом и Геморрой.

– Содом и Гоморра, – уточнил Зотов.

– Во-во. – Виктор упал без сил на диван. – Мшину украли… – шептал он, засыпая. – Хорошая была… мши-на… нывая… пшти…

Макар скинул с друга тапочки.

– Спи, Кова. Хватит с тебя приключений.

Он выключил свет и вернулся на кухню.

Июнь 1922 года

Мужики слушали молча. Про еще живую контрреволюционную сволочь, про индустриализацию всей страны, про происки Антанты и наставления далекого товарища Ленина. О последнем они знали меньше, чем об Антанте, в основном слухи: кто говорил, что Ленин самолично засеял поле вокруг Москвы, чтобы помочь голодающим, кто болтал, что заправляет теперь всем немецкий шпион под фамилией Ленин…

Мужикам Гострой Могилы было все равно. Вождь всемирного пролетариата от них так же далек, как солнце, и, как солнце, он со своих высот иногда припекал их. Вот теперь напасть: мировому пролетариату и строителям социализма понадобилось золото. Вроде обещали деньги уничтожить, чтобы не допустить эксплуатации, золото выбросить, а поди ж ты – понадобилось.

– Потому мы должны все как один помочь советской власти! – орал агитатор, надрывая связки.

Как говорится, уря-уря! Только ведь пролетариату, будь он неладен, понадобилось золото помещика Шпаря, которое тот сокрыл в кургане Рытом. Вот вождь и направил в Гостру Могилу красноармейцев во главе с товарищем Гориматенко. А для разъяснения политического положения прислал агитатора да тачанку, запряженную двумя тощими клячами. Деревня казацкая, многие воевали на «белой» стороне, потому может статься всякая неприятность. Например, сокровище привлечет недобитков, и красным бойцам придется защищать село. Если они подымут свои трехлинейки. Красноармейцы выглядели не лучше запряженных в тачанку кляч: худые, оборванные, на ружьях вместо ремней – пеньковые веревки, такими же веревками подпоясаны. Всю кожу на прокорм пустили. Как сами живы – непонятно.

– Есть ли какие вопросы, граждане казаки? – обратился к селянам агитатор, вытирая рукой вспотевший лоб.

Мужики переглянулись. Кто покачал головой, кто махнул рукой. Выглядели они не лучше красноармейцев, только почище да поживее.