Куриный бульон для души. Сила благодарности. 101 история о том, как благодарность меняет жизнь

Еще совсем недавно каждое утро начиналось для меня одинаково. Ровно в 5:15 стены моего дома начинали вибрировать, а окна – дребезжать. Я слышала гул, похожий на далекие раскаты грома. Его издавал «Харлей-Дэвидсон» моего соседа. Все это представление обычно длилось минут пять, после чего мотоцикл смолкал, а я продолжала лежать без сна, представляя, как сосед заходит в квартиру, включает кофеварку, а потом медленно размешивает в кружке сахар и сливки. Впрочем, может быть, все было иначе и он шел кормить собак, чесал щенка за ушком или целовал жену. Только бы мой малыш не проснулся.

Я не была знакома ни с шумным соседом, ни с его женой. В повседневной суете наши пути не пересекались. Иногда я видела их через заднее стекло автомобиля, но никто из нас не находил времени для разговора. Откровенно говоря, мне вполне хватало рычания «Харлея».

Однажды я проснулась от непривычной тишины. Не знаю, что там случилось с проклятым мотоциклом, но меня это вполне устраивало. Целую неделю я наслаждалась по утрам лишь щебетом птиц. А потом кто-то рассказал мне, что сосед умер.

Я была потрясена, сбита с толку и испытывала острое чувство вины. Через зеркало заднего вида он вовсе не выглядел старым. По всей видимости, все дело в какой-нибудь тяжелой болезни. От знакомых я узнала, что сосед был добрейшим человеком и до последних дней старался жить полной жизнью.

Какая горькая ирония! Мотоцикл, так раздражавший меня каждое утро, был для него источником чистой радости. Может быть, именно благодаря ей он смог продержаться так долго, сражаясь с недугом, о котором я ничего не знала. Уж лучше бы он и дальше не давал мне спать.

Теперь я скорбела об этом незнакомом человеке.

Если бы только я нашла время пройти несколько лишних шагов и поздороваться! Я живо представляла себе этот разговор: наверняка он рассказывал бы мне о своей любви к мотоциклам и гоночным автомобилям. И с того дня при встрече мы бы всегда дружески приветствовали друг друга. И мои слова утешения сейчас очень помогли бы его жене.

Мои глаза открылись. Теперь я совсем иначе смотрела на других людей. Сердитый клиент в очереди, лихач, подрезавший меня на дороге, – что я о них знаю? Но никто не мешает мне просто улыбнуться.

Я сама живу с грудой посуды в раковине и разбросанными по полу игрушками, опаздываю везде на 5 минут… Так почему я так строга к окружающим?

Теперь, когда я открываю дверь незнакомому человеку или приношу обед другу, мне кажется, будто мои собственные проблемы исчезают. Сколько счастливых возможностей окружали меня изо дня в день, дожидаясь своего часа?

Иногда, когда мы все вместе едем куда-нибудь на машине, нас обгоняет незнакомец на «Харлее». Рев нарастает, дети на заднем сиденье затыкают уши, а я улыбаюсь. Я вспоминаю соседа, благодаря которому поняла, что многие вещи в нашей жизни совсем не те, чем кажутся.

Анита Дасвани Унеси меня на Луну

Единственный человек, которым вам суждено стать, – это тот, кем вы решили быть.

Ральф Уолдо Эмерсон

В детстве меня так часто называли тихой, послушной и наивной, что со временем я и сама поверила в это. Я заперла себя в этой маленькой коробке. Страх и робость подавляли мои мечты.

И вот однажды осенью, когда я уже училась на первом курсе колледжа, в нашем кампусе поставили любительский спектакль. К концу пьесы я расплакалась, и произошло это вовсе не по причине трагического финала или трогательной игры актеров. Нет. Я злилась на себя за то, что не стояла в тот момент на сцене.

Так все и началось. Продолжать игнорировать свою страсть к театру я уже не могла, хотя лишь пара человек из моего окружения верили в мои актерские способности. Другие называли мое внезапное увлечение слишком «нехарактерным» для меня. В результате я решила никому ничего не говорить до тех пор, пока не смогу предъявить доказательства своей гениальности.

На следующей неделе я записалась на кастинг для местной пьесы в Северной Каролине. Я была в полном ужасе, но все же смогла подготовиться: выбрала фотографию (взяла портрет из старшей школы) и выучила монолог, который позже и произнесла – с бешено скачущим в груди сердцем.

Режиссера спектакля мое выступление впечатлило. Он пожал мне руку, дал сценарий и сказал: «Мы можем предложить вам пять спектаклей по сто пятьдесят долларов каждый». Я была просто в восторге: мне не только дали роль, но и собираются платить за игру! Может, я и не превращусь в профессиональную актрису, но не пропадать же таланту!

«Интересно, – подумала я, – от чего еще я воздерживалась?»

Ответ пришел быстро: я хотела переехать. В принципе, я могла бы выбрать любую точку мира, но, поразмыслив, решила ограничиться покорением Нью-Йорка. Что уже само по себе было страшно «непрактично» и совершенно «невозможно».

Всю мою жизнь меня окружали люди, которые, как и я, никогда не жили в больших городах. Вполне естественно, что они были обескуражены. Некоторые откровенно смеялись мне в лицо, уверяя, что Нью-Йорк просто сожрет меня.