Курс молодого бойца

– Не сказали. Женский голос. Говорят, прапорщика Шматко

можно? Я говорю, а кто спрашивает? Она говорит – знакомая… Через

пять минут будет перезванивать. Знаете, мне показалось, я этот голос

где-то слышал.

Прапорщик посмотрел на часы и сел. Прошло пять минут

томительного ожидания. Потом ещѐ пять. Шматко встал и принялся

нервно расхаживать по комнате. Периодически он останавливался,

требовательно взирая на дежурного.

– Ну?! И где?!

Дежурный разводил руками:

– Не могу знать, товарищ прапорщик. Сказали, перезвонят.

– Уже десять минут перезванивают!.

– Женский голос, – напоминал дежурный.

На исходе пятнадцатой минуты Шматко разозлился:

– Да хоть президентский! ! Не буду же я здесь весь день торчать! –

Он выскочил за дверь.

Дежурный, глядя на часы, сказал сам себе:

– Блин! – Он снял трубку, положил еѐ на стол, выбежал на

крыльцо и закричал: – Товарищ прапорщик! Опять звонят!

Шматко ураганом ворвался в дежурку.

Он схватил трубку и вежливо произнѐс:

– Алло.

Трубка нагло загудела ему в ухо.

– Сорвалось, наверное, – сказал дежурный. – Голос тот же…

135

Шматко раздражѐнно стукнул по столу кулаком:

– Так, сержант! Передай этому голосу от меня… Пламенный

привет! Мальчика нашли! – Он развернулся, собираясь уходить.

И тут дежурный хлопнул себя по лбу ладонью:

– Товарищ прапорщик, я вспомнил, где такой голос слышал! Ещѐ

на гражданке. В сексе по телефону!

Шматко остановился.

– В сексе?! Ладно, подожду ещѐ минуту…

Пока он напрасно пялился на телефон, мечтая лично насладиться

мифическим сексуальным голосом, в каптѐрке подходила к концу

операция «Шкаф, который лопнул». Задняя стенка лежала на полу. В

закромах старшины шуровали сержанты. От вида таящихся внутри

богатств на Евсеева напала оторопь. Поэтому он стоял у окна и

караулил возвращение прапорщика.

– Ни хрена себе залежи! – пробормотал Прохоров. – Мне бы на два

года хватило…

Рылеев поторопил:

– Хорош пялиться! Времени мало!

Они достали коробку тушѐнки и вскрыли.

– А ничего, что мы так… воруем? – вдруг спросил Евсеев, не

отрывая взгляда от дверей КПП.

Рылеев возмущѐнно заворчал:

– А никто и не ворует. Это бартер! Берѐм тушѐнку, а ставим

сгущѐнку.

Замена банок много времени не заняла. По окончании процесса

бартера заднюю стенку приколотили на место. Потом задвинули шкаф

к стене и затѐрли следы.

– Всѐ! Фокус! Кио рядом не валялся! – произнѐс Рылеев. Они

вышли из каптѐрки и аккуратно закрыли дверь…

136

Глава 12

Вечернее построение в расположении второй роты отличалось от

других. Неизвестно почему рядом с младшим сержантом Фоминым

стоял рядовой Звягин. Обычно он не вылезал из штаба без очень

уважительного повода. Как выяснилось, творческая натура писаря

потребовалась в казарме для организации важного торжественного

мероприятия. Фомин прошѐлся перед строем и задал вопрос:

– Какой сегодня день?

– Шестое! – высказал кто-то довольно обоснованное

предположение.

Фомин недовольно поморщился.

– Неправильно. Кто знает, какой сегодня день?

Ещѐ один эрудит из глубины строя выкрикнул:

– Вторник!

– Ответ неверный. Последний раз спрашиваю, какой сегодня

день?

Рядовой Кабанов догадался первым. Неизвестно, откуда он узнал,

но факт остаѐтся фактом: Кабанов попал в десятку.

– Сегодня день рождения сержанта Рылеева…

Фома искренне обрадовался:

– Молодец, Кабанов! И не просто сержанта Рылеева, а вашего

ГОРЯЧО ЛЮБИМОГО сержанта Рылеева! А горячо любимых в день

рождения нужно что?.

Нестройный хор огласил казарму:

– Поздравлять…

– Не, ну если мы ТАК будем поздравлять, то первый сон мы

увидим в упоре лѐжа! Рассказываю сценарий. Сегодня, ровно в полночь,

сержант Рылеев зайдѐт в расположение роты. А вы дружно

проскандируете… – Младший сержант ненавязчиво подтолкнул

Звягина. – Давай!

137

Тот вынул из-за пазухи сложенный лист бумаги, развернул и

прочитал:

– От Карпат до Пиренеев лучше всех сержант Рылеев!

С днѐм рожденья поздравляем, дни до дембеля считаем…

Фома изобразил бурный восторг:

– Пушкин, блин! – Он повернулся к строю. – А теперь, как

говорится, ол тугезер!

«Духи» вразнобой загудели:

– От Карпат до… Пиренеев лучше всех… сержант Рылеев…

Младший сержант вздохнул:

– Что-то сердце не радуется… Ещѐ раз!

Они целовались в медпункте. Целовались самозабвенно,

полностью отдаваясь этому перспективному занятию. Им было всѐ

равно, что происходит за пределами их маленького искрящегося мира.

Казалось, что, разорвись сейчас пополам земной шар, они этого даже не

заметят. Наконец жаркие объятия на секунду ослабли. Ирина провела

рукой по непослушным Мишкиным волосам и прошептала:

– Сумасшедший… Нельзя же так часто бегать в медпункт!

Он поцеловал еѐ узкую ладонь, пахнущую какими-то

лекарствами.

– А у нас свободное время. Я вроде как мусор выношу.

Она засмеялась:

– А я, значит, его сжигаю.

Внезапно раздался стук в дверь. Мишка вскочил. Ирина показала

ему глазами на ширму, стоящую в углу кабинета, и крикнула, быстрым