Кусака

– Фью! Каменная морда разговорилась! – Кейд почесал Сыпняку голову и посмотрел, как мальчик работает. Лицо этого тридцатитрехлетнего мужчины было ангельски-смиренным, но за темными очками прятались холодные, хитрые голубые глаза, они наводили на мысль о безжалостной стали кроличьего капкана. Светлые редеющие волосы, зачесанные с гладкого лба назад, прикрывала шляпа. В левой мочке поблескивали две бриллиантовые сережки-гвоздики. – Завтра ты учишься последний день. – Из голоса Мэка исчезла издевка. – Большой день для тебя, чувак. Важный день. – Он почесал Сыпняку шею. – Ты наверняка задумывался о своем будущем. И о денежках.

«Молчи! – сказал себе Коди. – Не покупайся!»

– Как отец? В прошлый раз, когда я заезжал за пончиками, его не было.

Мальчик закончил протирать ветровое стекло и взглянул на счетчик. Цифры еще щелкали.

– Надеюсь, с ним все в порядке. Понимаешь, город-то сворачивается, так, наверное, скоро и пекарне конец. Что он тогда будет делать, а, Коди?

Локетт отошел и встал возле колонки. Мэк Кейд повернул голову и проводил его взглядом. Улыбка белела подобно шраму.

– У меня есть вакансия механика, – сказал он. – Хорошее постоянное место. Но самое позднее через неделю его займут. Платить буду от шестисот в месяц. Не знаешь человечка, который сумел бы распорядиться такими деньгами?

Коди молчал, наблюдая за сменой цифр. Но в ушах звучало «шестьсот в месяц», с каждым повтором набирая силу. «Боже всемогущий! – подумал он. – Чего бы я только не сделал с такими деньжищами!»

– Да дело-то не только в деньгах, – гнул свое Кейд, почуяв в молчании Коди поживу. – Это выгодно, чувак. Я могу организовать тебе точно такую же машину. Или, если хочешь, «порше». Любого цвета. Как насчет пятиместного красного «порше», чтоб выжимал сто двадцать? Говори, чего надо, – получишь.

Счетчик остановился. Бак был полон. Коди перекрыл кран и вернул пистолет на место. Шестьсот в месяц, крутилось у мальчика в голове. Красный «порше»… выжимает сто двадцать…

– Работа ночная, – продолжал Кейд. – Со скольки и до скольки – зависит от того, что на дворе, и, если случится аврал, я потребую вкалывать по шестнадцать часов. За качественную работу мои толкачи платят классными колесами… Думаю, Коди, тебе это может подойти.

Локетт прищурился, глядя в сторону Инферно. Солнце начало долгий путь к закату, и, хотя темнело лишь в девятом часу, парнишка ощутил, как за спиной подкрадываются тени.

– Может, подойдет, а может, и нет.

– Я видел тебя за работой. Туго свое дело знаешь. Ты прирожденный механик. Нельзя растрачивать Богом данный талант на починку драндулетов, которые дышат на ладан. Ведь так?

– Не знаю.

– А чего тут знать? – Кейд достал из кармана рубашки массивную золотую зубочистку и поковырялся во рту. – Ты, может, из-за легавых кобенишься?.. Ну, здесь-то все схвачено. Бизнес, Коди. Этот язык все понимают.

Парнишка не отвечал. Он думал, что можно купить на шестьсот долларов в месяц и как далеко от Инферно можно уехать на красном «порше». Плевать на папашу, пусть подыхает и кормит червей. Конечно, Коди знал, чем занимается Мэк Кейд, – видел же он, как посреди ночи с главного шоссе съезжают, заворачивая на автодвор, фуры. Подвозили они, ясное дело, краденые тачки. Так же хорошо Коди понимал, что, когда огромные грузовики вновь брали курс на север, они увозили машины без прошлого. После того как механики Кейда заканчивали работу, моторы, радиаторы, выхлопные трубы, большая часть деталей корпуса, даже колпаки и краска заменялись, отчего машины выглядели так, словно только что съехали с помоста в автосалоне. Куда отправлялись эти шедевры подделки, Коди не знал, но догадывался, что их либо перепродают нечистые на руку дельцы, либо используют для своих целей гангстеры. Кто бы ни пользовался ими, Кейду, считавшему Инферно идеальным местом для проведения таких тайных дел, платили щедро.

– Ты же не хочешь кончить, как твой старик? – (Юноша увидел в темных очках Кейда свое отражение.) – Ты ведь мечтаешь чего-то добиться в жизни?

Коди замялся. Он не знал, чего хочет. На закон ему было наплевать, но ничего по-настоящему криминального он до сих пор пока не совершил. Ну да, может, и разбил несколько окон и устроил пару заварушек, но Кейд предлагал нечто иное. Совершенно иное. Решиться – все равно что сделать шаг за черту, у которой долго топтался… то есть отрезать себе путь к возвращению. Навсегда.

– Предложение остается в силе неделю. Где меня найти, знаешь. – Кейд снова включил улыбку на полную мощность. – Сколько я тебе должен?

Коди глянул на счетчик.

– Двенадцать семьдесят три.

Сыпняк лизнул руку Кейду. Тот открыл бардачок – там лежал автоматический пистолет 45-го калибра с запасной обоймой. Кейд извлек скатанную в шарик двадцатку и захлопнул крышку.

– Держи. Сдачу оставь. Там, внутри, еще кое-что для тебя. – Он включил мотор. «Мерседес» ровно, утробно заурчал. Столбняк заволновался, поднялся на заднем сиденье и гавкнул Коди в лицо. – Подумай, – произнес Кейд и, визжа покрышками, умчался.