Кувейт. Мозаика времен

Во время встречи с полковником Греем (28 апреля 1914 г.) Ибн Са’уд сказал, что к инициативе турок о заключении с ними договора он отнесся прохладно. Высказывался в том плане, что помышляет, дескать, о таком же статусе Неджда, коим располагает Кувейт, — о независимом уделе под протекторатом Англии.

С учетом того, что ситуация в Неджде складывалась непростая, а англичане по-прежнему держали его «на расстоянии вытянутой руки», эмир Ибн Са’уд вступил в соглашение с Портой (29 мая 1914 г.). В обмен на принятие турецкого сюзеренитета Порта признала его правителем Неджда и Эль-Хасы. Получив титул валия (губернатора) этих земель, он напрямую стал общаться с турецкими властями в Стамбуле, минуя их администрацию в Басре и Багдаде[478].

Соглашение эмира Ибн Са’уда с Портой, как отмечают некоторые исследователи, какое-то время оставалось для англичан тайной. Узнали они о нем, дескать, только несколько месяцев спустя (22 ноября 1914 г.), когда британские войска вошли в Басру, где и обнаружили копию этого соглашения среди оставленной там турками секретной документации[479]. Другие говорят, что сведения об этом соглашении поступили к англичанам практически сразу же после его заключения — через отца одной из жен эмира Ибн Са’уда, который донес о нем английскому политическому агенту на Бахрейне.

Обложение эмиром Ибн Са’удом налогами населения Эль-Хасы, с одной стороны, и установление им запрета на взимание шейхами местных племен податей с проходящих по их землям торговых караванов — с другой стороны, что заметим, являлось многовековой нормой жизни аравийской пустыни, вызвало в племенах недовольство и брожение.

Первым, сообщают арабские историки, «воспротивилось» таким решениям племя бану ‘аджман. В июле 1915 г. эмир Ибн Са’уд обратился к шейху Мубараку с просьбой «помочь подавить мятеж, учиненный ‘аджманитами». Шейх Мубарак откликнулся сразу же — направил ему в подмогу военный отряд во главе с сыном, шейхом Салимом, и внуком, шейхом Ахмадом ал-Джабиром. Надо сказать, что шейх Мубарак, считавший эмира Ибн Са’уда законным правителем Неджда, вернувшего власть своих предков, отнятых у Са’удов силой, всегда поддерживал Ибн Са’уда, и морально, и материально — деньгами, оружием и амуницией.

Ибн Са’уд решил начать военную кампанию против бану ‘аджман не дожидаясь прибытия подкрепления из Кувейта — и потерпел поражение. В кровопролитной схватке погиб шейх Са’ад, брат Ибн Са’уда. Остатки его войска во главе с ним укрылись в крепости города Эль-Хуфуф, столицы Эль-Хасы.

Кувейтский отряд, подошедший к Эль-Хуфуфу, город у бану ‘аджман отбил, и осаду с запертого в крепости Ибн Са’уда снял. Тогда-то Ибн Са’уд и решил «наказать» племя бану ‘аджман, воспротивившееся его воле и власти, — шейхов племени казнить и бану ‘аджман под свой контроль поставить.

‘Аджманиты, имея в виду укрыться от гнева Ибн Са’уда, обратились, согласно традиции, с просьбой о защите к шейху Салиму Аль Сабаху, честно, в открытом бою, победившего их. И он, руководствуясь обычаями войны, ее им предоставил. И уже после этого известил обо всем шейха Мубарака, направив к нему гонца с письмом. Поэтому, когда двумя днями позже шейх Мубарак получил послание от Ибн Са’уда со словами «’аджманитов, бросивших вызов Са’удам, у себя не привечать, и убежища им не давать», поступить так уже не мог. Около 2000 членов племени бану ‘аджман бежали в удел Сабахов.

Исстари в кочевых племенах Аравии повелось так, что если кто-то просил у аравийца защиту, то он ее получал[480]. Такой поступок считался благородным. Он поднимал авторитет бедуина, дававшего защиту, в глазах соплеменников. Отказ в защите имел прямо противоположный эффект[481]. Предоставление защиты являлось одним из положений кодекса чести аравийца. Когда защита давалась, то подзащитный (ал-дахил), делался «объектом чести» его защитника (муджаввира)[482]. В Южной Аравии того, кто становивился под защиту (человека или племя), называли словом «ал-джар», а в Верхнем и Нижнем Заливе (в северной и южной частях Аравийского побережья Персидского залива) — «ал-дахил» и «ал-забин» соответственно.