Кувейт. Мозаика времен

В 1950 г., незадолго до смерти, шейх Ахмад согласился с предложением короля Ибн Са’уда приступить к разработке месторождения нефти в нейтральной зоне. Нефть там начали добывать в 1954 г.

В начале 1920-х годов Кувейт и другие земли Верхней Аравии, включая Хиджаз, а также соседнюю с ним Трансиорданию, вновь подверглись набегам заметно активизировавшихся ихванов.

В августе 1922 г. они вторглись в Трансиорданию, и дошли практически до Аммана. Остановились в 24 милях от него. Так в повестке дня деятельности Англии в этом районе мира встал вопрос о демаркации границ земель эмира Ибн Са’уда не только с хашимитским Ираком, но и с хашимитской Трансиорданией.

Для урегулирования отношений эмира Ибн Са’уда с королем Хиджаза, шарифом Хуссайном Аль Хашими, и его сыновьями, королем Ирака Файсалом и королем Трансиордании ‘Абд Аллахом, сэр Перси Кокс решил созвать конференцию в Кувейте[611]. Реакция эмира Ибн Са’уд на инициативу сэра Перси Кокса была вежливо-уклончивой. Конференция в ‘Укайре довольно наглядно продемонстрировала ему то, как англичане умеют и могут отстаивать собственные интересы.

Получив повторное приглашение на встречу в Кувейте, согласие на нее эмир Ибн Са’уд все же дал, и своего представителя туда направил (ноябрь 1923 г.). Поступить по-другому, учитывая его заинтересованность в Англии, он попросту не мог.

Хашимиты выступили против эмира Неджда единым, как говорится, фронтом. Даже сэр Перси Кокс обратил внимание на то, что представители Дома Хашимитов делали, порой, совершенно необоснованные заявления, выдвигали абсолютно невыполнимые требования. Цель их состояла в том, чтобы вывести из себя представителя Ибн Са’уда и показать англичанам, что договариваться с Са’удами, о чем бы то ни было, невозможно, и чтобы добиться желаемых результатов действовать нужно только с позиции силы.

Эмир Ибн Са’уд находился в жесткой оппозиции Хашимитам. Сорвав планы короля Хуссайна по воссоединению Джабаль Шаммара с Хиджазом, он вступил с ним в решающую схватку за объединение племен и земель Северной Аравии под своим началом. Непрязнь его к Хашимитам еще больше обострилась после того, как они приняли у себя несколько неджских племен. Так, после разгрома Ибн Рашида и установления власти Дома Са’удов в Хаиле, столице Джабаль Шаммара, некоторые тамошние племена не присягнули на верность эмиру Ибн Са’уду, оставили родные земли и укрылись в уделах Хашимитов, в том числе в Ираке. Конечно же, это отразилось на престиже эмира Ибн Са’уда в племенах Верхней Аравии. Но главное — обернулось для него потерей значительного числа налогоплательщиков в лице отодвинувшихся из Джабаль Шаммара племен[612]. Более того, те из них, кто ушел в Ирак, начали совершать оттуда набеги на территорию Неджда, а осевшие в Трансиордании — поддерживать намерения амманских Хашимитов заполучить в свои руки местность Вади Сирхан[613].

Конференция в Кувейте тянулась шесть месяцев (ноябрь 1923 — апрель 1924 гг.). Дважды прерывалась из-за кипевших на ней страстей. Одно из требований Хашимитов состояло в том, чтобы Ибн Са’уд, «непременно и прежде всего», договорился о мире с шарифом Хуссайном.

Случилось так, что именно во время работы конференции в Кувейте король Хиджаза Хуссайн объявил себя халифом (март 1924 г.). Сделал это сразу же после заявления (3 марта) Кемаля Ататюрка об упразднении Халифата. Ван дер Молен, известный датский путешественник, заметил по этому поводу, что со времени смерти Пророка Мухаммада ислам никогда не оставался без халифа, главы исламского мира[614]. Поэтому, учитывая свое происхождение, то, что он является шарифом, потомком Пророка Мухаммада, королем Хиджаза и хранителем двух Святых мест ислама, Мекки и Медины, Хуссайн ибн ‘Али Аль Хашими (1854–1931) решил заполнить образовавшийся вакуум — и сам себя наделил титулом халифа. Репутация короля в исламском мире была, мягко говоря, невысокой. Правление его хронисты называют блеклым. Он остро нуждался в помощи, чтобы в складывавшихся новых исторических реалиях сохранить контроль над Хиджазом и Священными городами. Притом в помощи Англии, христианской державы. И тут замахнулся на власть не только над всей Аравией, но и над всем мусульманским миром. Пропагандистские кампании в поддержку избрания шарифа Хуссайна халифом прошли в Ираке и Трансиордании, где правили его сыновья, равно как и в Хиджазе. Но они нисколько не отражали реальных настроений по отношению к нему тамошнего населения[615]. Потому-то шаг этот стал для него роковым. Посягнув на титул верховного повелителя всех мусульман, он восстановил против себя имама Йемена и вызвал раздражение у всех, без исключения, правителей шейхств Прибрежной Аравии. Не говоря уже о взрыве негодования среди ихванов, которые поклялись «низложить самозванца».