Кувейт. Мозаика времен

Эмир Ибн Са’уд, конечно же, не преминул воспользоваться сложившейся ситуацией в собственных интересах. Провел встречу с улемами и шейхами племен Неджда по вопросу о том, какой ответ ему надлежит дать шарифу Хуссайну. Заручившись их полной поддержкой, выступил против него, и овладел Хиджазом.

Но все это произошло чуть позже. Сначала же качели переговоров в Кувейте покачнули ихваны. Царившая там атмосфера, и без того крайне напряженаая, обострилась донельзя. Подогрел ее набег на Ирак (вторая неделя марта 1924 г.) племени ал-мутайр во главе с шейхом Файсалом ал-Давишом. Число убитых иракцев вследствие этого газу составило 250 человек, количество уведенного скота — 10 тысяч голов. Пленных не брали. Раненных добивали. Женщин не трогали. Уходя, оставили им, по обычаям аравийской пустыни, шатры, пищу и воду.

Работу конференции — в силу сложившихся обстоятельств — прервали. Набег ихванов дал Хашимитам серьезный козырь, и они решили разыграть его по максимуму. Потребовали от эмира Ибн Са’уда принесения извинений и выплаты репараций за учиненный ущерб, притом до возобновления переговоров. Полагали, что деваться эмиру Ибн Са’уду будет некуда, парировать предъявленные ему обвинения будет нечем, и своего они непременно добьются. Король Хиджаза, шариф Хуссайн, даже направил представителям Ирака и Трансиордании на конференции в Кувейте письма с соответствующими указаниями-рекомендациями, наставляя их «держать занятую ими позицию твердо».

Ни извиниться за набег, предпринятый шейхом Файсалом, ни выплатить компенсацию за причиненный им ущерб эмир Ибн Са’уд не захотел. Заявил, что он лично никакой ответственности за происшедшее не несет. Более того, считает, что набег этот явился ничем иным, как ответом племени бану мутайр на враждебные действия бедуинов с территории Ирака. Что оказался, дескать, шейх Файсал ал-Давиш на территории Ирака, движимый долгом и честью, — преследуя тех, кто напал на него.

Английские дипломаты отзывались об эмире Ибн Са’уде как о «правителе ловком и изворотливом», этаком «закоренелом интригане аравийской пустыни». Ихванов именовали «служителями власти» эмира Ибн Са’уда, «отточенным инструментом» политико-дипломатических игр и «крупнокалиберным орудием» военных кампаний «хозяина Неджда».

Эмир Ибн Са’уд, сообщают его биографы, находился на пределе сил. Ему нужно было разубеждать англичан в своей непричастности к происшедшему, удерживать контроль над ихванами и противиться вызову Хашимитов. Он крайне нуждался в деньгах. Финансовые поступления в казну в связи с отменой английских субсидий, о чем сэр Перси Кокс объявил 31 марта 1924 г. на конференции в Кувейте, резко сократились[616].

Пополнить казну эмир Ибн Са’уд решил, в том числе, и за счет таможенных сборов в морских портах. Но все это, опять-таки, ударило по его племенам. Помимо того, что торговая блокада Кувейта лишила их тех заработков, что давала перевозка грузов из Кувейта в Неджд, так и платить за необходимые им товары, приобретая их не в Кувейте, а в ‘Укайре, Эль-Катифе и Джубайле, они стали намного больше, так как цены на них из-за установленных Ибн Са’удом высоких таможенных пошлин были там намного выше. Помимо всего этого, торговая блокада Кувейта, обернулась для неджских племен неудобствами, с которыми те столкнулись во время их традиционных сезонных перекочевок. Речь идет о закупках ими продуктов питания, которые бедуины привыкли делать в Кувейте в определенное время года, когда кочевали в тех краях. Недовольство их росло.

Действия эмира Ибн Са’уда по централизации власти, запрет, введенный на грабежи торговых караванов и набеги на приграничные соседние территории, равно как и привнесенные им новшества (авто — для более быстрого передвижения, а также телефон, радио и телеграф — для оперативного управления землями) вызвали раздражение среди ихванов. Выразителем их недовольства стал шейх Файсал ал-Давиш, верховный вождь племени бану мутайр, ближайший, до недавнего времени, соратник эмира Ибн Са’уда, человек, положивший к его ногам Медину.

События, происходившие в Неджде и Хиджазе в период с сентября 1924 г., когда ихваны взяли Та’иф, и по январь 1926 г., когда в Большой мечети в Мекке состоялось провозглашение шейха ‘Абд ал-‘Азиза Аль Са’уда королем Хиджаза, султаном Неджда и присоединенных областей, остаются за рамками настоящего исследования.