Кувейт. Мозаика времен

Флот трех тесно связанных между собой уделов племени бану ‘утуб в Персидском заливе (Кувейта, Зубары и Бахрейна) считался вторым по величине в Прибрежной Аравии после маскатского[868]. К концу XVIII века с ним не могли уже соперничать и конкурировать в морском извозе ни арабы Абу Шахра и Бендер Рига, ни флотилии племен бану ка’аб и бану кавасим.

Обзаведясь со временем большегрузными океанскими судами, торговцы Кувейта стали ходить на них за индийскими товарами не в Маскат, а в Малабар и Бомбей. Начали завозить их оттуда напрямую, минуя посредников и не неся дополнительных расходов от уплаты таможенных пошлин и портовых сборов султану Маската[869]. Во второй половине XVIII века Маскат выступал центральным морским депо для судов, направлявшихся в Аравию с товарами из Сурата, Бомбея, Малабара и Гоа. Разгружали в Маскате и складировали свои товары торговцы, доставлявшие их из бассейна Красного моря, в том числе Мохи и Джидды. Практически все грузовые перевозки из Маската в порты Персидского залива осуществляли суда торговцев Омана и уделов бану ‘утуб в Кувейте, на Бахрейне и в Зубаре.

Кувейт служил торговыми воротами для Северной и Внутренней Аравии. Располагаясь на транспортных путях, морских и караванных, он стал местом деятельности для многих хватких торговцев края, продемонстрировавших знание дела, изворотливость ума и смекалку. Местоположение Кувейта в северо-восточном углу Персидского залива позволяло ему активно участвовать в торговле между Индией и Южной Месопотамией, а также между бассейном Персидского залива и Средиземноморьем. Пролегавший через Кувейт караванный торговый путь из Катара в Эль-Хасу, равно как и динамичные морские торговые связи Кувейта с Персидским побережьем залива, Маскатом и Басрой, сделали его одним из центров коммерческой деятельности данного района мира.

За кофе, что интересно, суда кувейтских торговцев в Моху (Йемен) не ходили. Доставка кофе в Басру и порты бассейна Персидского залива являлась привилегией-монополией «кофейного флота» Маската[870].

Из отчетов полковника Л. Пелли, английского политического резидента в Персидском заливе, о его командировках в Кувейт в 1863 и 1865 гг. следует, что в Кувейте в то время насчитывалось 4000 моряков. В сезон перевозок фиников из Басры в Индию участвовало до 30 кувейтских судов. Каждое из них брало на борт до 2 тысяч корзин с финиками, ежегодный вывоз которых оценивался в 60 000 рупий[871].

По сведениям Джона Малкольма, другого английского политического резидента в Персидском заливе, суммарный объем торговли Индии с Аравией не превышал 40 лаксов рупий в год (1 лакс равнялся 100 000 рупий). Из них 30 лаксов приходилось на Басру и 10 — на Бахрейн, Кувейт и соседние с ним порты[872]

Согласно данным, содержащимся в информационно-справочном материале «Аравия», подготовленном английским внешнеполитическим ведомством, в 1913 г. суммарный объем торговли Кувейта составил 570 558 фунтов стерлингов, в том числе ввоз — 370 817 фунтов стерлингов. Кувейтский порт в 1913 г. посетило 63 парохода (62 из них — британских) с 121 482 тоннами грузов[873].

Развитие морской торговли и возросшая потребность в судах определили необходимость открытия в Кувейте судоверфи. Главная проблема корабелов Кувейта — это отсутствие на месте древесины. Стволы пальмовых деревьев для строительства океанских судов не подходили. Поэтому древесину, в том числе тик для обшивки бортов и для киля, завозили из Индии. Канаты поступали из Занзибара, а паруса — с Бахрейна. Вскоре открылись и собственные мастерские по изготовлению парусов и канатов. Борта судов обмазывали акульим жиром. Самым прочным и водостойким, наряду с кипарисом и кедром, считалось у корабелов эбеновое дерево. Корабельный лес, поступавший из Индии, складировали прямо на побережье Кувейтской бухты, и охраняли круглосуточно. По сравнению с другими аравийскими портами Персидского залива, климат в Кувейте — сухой, что и обеспечивало долговременную сохранность древесины. Ее здесь закупали для своих судоверфей торговцы из Катара и с Бахрейна.

Полковник Л. Пелли называл корабелов Кувейта лучшими судостроителями Залива[874]. Подавляющее большинство кувейтских ремесленников, включая корабелов, были переселенцами-шиитами, перебравшимися в Кувейт с побережья Персии и с Бахрейна. Въезд их в свои земли правители Кувейта поощряли. Никаких препон им — ни в работе, ни в жизни — не чинили.