Кувырком (ЛП)

Она обнимает меня в ответ и снова кивает, уткнувшись в грудь.

Мы размыкаем объятия, когда появляется Джанет, которая толкает перед собой коляску с Рори. Так предписывают больничные правила.

— Мы закончили, — улыбается Джанет.

Медсестра вручает Челси документы на выписку и болеутоляющие. На улице Рори встает и заявляет, что способен сам дойти до машины.

Джанет прикрывает глаза рукой, защищаясь от яркого дневного солнца.

— Как — нибудь на этой неделе я к вам заеду, хорошо?

— Конечно, — отвечает Челси. — Я буду дома.

Я проявляю вежливость:

— Приятно было познакомиться, Джанет.

— Взаимно, мистер Бекер.

Идем к машине, Рори шагает между мной и Челси. Она обнимает его, а я поддерживаю под локоть — вдруг споткнется. И хоть не оглядываюсь, всю дорогу чувствую спиной взгляд Джанет.

За несколько следующих недель у нас установился причудливый распорядок дня. После работы приезжаю к Челси, помогаю с детьми и мелочевкой по дому, провожу время с малышней. Уложив детей спать, мы с Челси… проводим время вместе. Чаще всего нагишом.

Секс… чертовски бурный. Без единого звука, чтобы не потревожить маленьких кайфоломов, всегда готовых нас прервать. Но при этом все равно бесподобный. Непривычная для меня ситуация. Новая, но удивительно комфортная. На самом деле я стараюсь не копать слишком глубоко. Никаких признаний и объяснений и тому подобного дерьма. Говорят, счастье в неведении… И наши ночи с Челси именно такие.

Пока этого достаточно.

А ребятня — просто полный каюк. Они вцепились в меня милым, порой даже очаровательным, но иногда вызывающим боль в заднице репейником. Однажды после работы Челси попросила отвезти Розалин на урок игры на фортепьяно. Я и отвез, но… закончилось все не очень хорошо.

— Надо внести в список дел поиск учителя для игры на пианино, — объявила Розалин, едва мы вошли на кухню.

В соседней комнате ревел телевизор — Рэймонд и Рори резались в "Mortal Combat", и, судя по звукам, уже были готовы вцепиться друг другу в глотку. Ронан тихо сидел в своих качельках, Риган развлекалась с ковшиками, сковородками и деревянными ложками, разбросанными по полу, словно противопехотные мины. На плите булькала большая металлическая кастрюля, распространяющая горячий мясной аромат.

Челси подняла взгляд от разделочной доски, где ждала своей участи наполовину порезанная морковь.

— Что ты имеешь в виду? У нас уже есть учитель.

— Больше нет, — пожимает плечами семилетка.

Челси посмотрела на меня с подозрением.

А меня совсем не мучали угрызения совести.

— Этому парню надо запретить работать с детьми. Садистский сукин сын.

Челси аккуратно положила нож рядом с морковкой и глубоко вдохнула. Пыталась взять себя в руки — я знаю.

— Мсье Жак ла Рю — лучший учитель игры на фортепьяно в городе. Рэйчел потребовалось несколько месяцев, чтобы устроить к нему Розалин. Что случилось?

Я закинул в рот кусочек морковки и пробурчал:

— Кто станет заставлять своих учеников называть себя мсье? Да он скорее всего даже не француз. Готов поспорить — его настоящее имя Джоуи Лоуренс. Из Бронкса.

Взобравшись на высокий стул напротив тети, Розалин с энтузиазмом выложила:

— Он ударил меня по пальцам линейкой, потому что я ошиблась.

— Доказательство номер один, — вмешался я, указывая на милое улыбающееся личико Розалин. — Каким больным ублюдком надо быть, чтобы ударить ее? Рори — легко, он другое дело. Но Розалин? Ни в коем случае.

Розалин продолжила:

— Поэтому Джейк принес из машины бейсбольную биту. Мсье ла Рю спросил его, что он делает, а Джейк ответил: "Еще раз ударишь ее по пальцам, я ударю тебя вот этим".

Челси повернулась ко мне, склонив голову на бок. У нее просто отвисла челюсть.

Я промолчал.

— И он нас уволил, — подвела итог Розалин.

Я толкнул ее локтем и предложил кусочек морковки.

— Это мы его уволили.

Девчушка с улыбкой закинула угощение в рот.

Челси смотрела как мы дурачились, и лицо ее оттаяло.

— Ладно. Новый учитель. Добавлю в список.

В другой раз старших детей записали к дантисту, а у Риган и Ронана на это время выпали занятия в "Мамочка и я". Как уже говорил, врачей терпеть не могу, а стоматологи — те же врачи, только зубные. Поэтому вызвался отвезти мелких. Ведь это малютки — какие могут возникнуть трудности?

Дети были повсюду. Всех форм и размеров. Одни карабкались, другие спотыкались, третьи — такие, как Ронан, — извивались на полу, пытаясь овладеть искусством ползания. А родители, господи, как сектанты с фотокамерами, одновременно сюсюкающие и странным образом напряженные, светили улыбками степфордских жен. Игровая комната выглядела отвратительно пестрой: ковер всех цветов радуги, неоновые детские горки, кричащей расцветки мягкие игровые модули и маты, режущие глаз, если смотреть на них слишком долго. Из подвесных динамиков лилась чудовищно веселая музыка, а парадом заправляла ненормально жизнерадостная девочка — подросток в футболке цвета фуксии.

Я уж не говорю о клоунах.