Кузены

– На меня нельзя положиться. Я не могу взять на себя такую ответственность.

– Мне почти восемнадцать. – На самом деле через десять месяцев, но все равно. – Я сам могу о себе позаботиться. Я же как-то справлялся здесь один.

Арчер колеблется, и я пытаюсь додавить его:

– Ну же! Или вы хотите, чтобы вашей матушке каждый раз сходило с рук, когда она приказывает Дональду Кэмдену вышвырнуть кого-нибудь с острова?

– Что ж… – Уголки его губ чуть приподнимаются. – Одно тебе скажу – убедить ты умеешь.

Глава 19. Милли

Когда мы с Обри с утра пораньше входим в кабинет Карсона Файна, я на взводе. Столь ранний вызов не сулит ничего хорошего, но после трех чашек кофе и в мамином красном платье я готова к обороне, что бы на нас сейчас ни обрушилось.

Однако за столом нас ждет отнюдь не наш доброжелательный начальник в полосатом галстуке.

– Присаживайтесь, – командует Дональд Кэмден, сверкнув зубами в улыбке, больше похожей на оскал. – Обсудим прошедший вечер.

Господи! Всякий раз, как я вспоминаю о том, что было вчера, меня буквально наизнанку выворачивает. После того как увели Джону, нас с Обри тоже отправили в общежитие под сопровождением двух каких-то женщин, которых я раньше никогда не видела. Потом, что неудивительно, я отрубилась после того, как Обри кое-как стащила с меня платье. Когда я проснулась, меня ждали два сообщения от дяди Арчера – оказывается, он еще на острове, сюрприз-сюрприз, – и шесть от Джоны.

Прости меня.

Я все испортил.

Я не должен был этого делать.

Можем мы поговорить?

Я должен перед тобой извиниться.

И все объяснить.

Я отправила в ответ только одно: «Ты приехал на остров, чтобы отомстить дяде Андерсу? Да или нет?»

Через несколько секунд пришло короткое «Да». Потом еще куча всего, но я даже читать не стала. Такой же лжец, как все Стори. Ни одному слову верить нельзя.

До сих пор не понимаю, как не смогла сопоставить и сообразить насчет семьи Джоны. И не могу поверить, что… Нет, не хочу сейчас даже думать о нем. Мне нужна ясная голова, чтобы иметь дело с Дональдом.

Тот смотрит на нас с неприкрытым раздражением, дожидаясь, пока мы сядем. Мы, однако, остаемся стоять.

– Дядя Андерс врал… – начинаю я, однако Дональд тут же поднимает руку.

– Да. Как и вы обе. И вот что будет дальше. С сегодняшнего дня вы больше здесь не работаете. Вам заплатят как за полное лето, что, на мой взгляд, весьма щедро. – Он поджимает губы. – Вы условитесь с родителями о вашем возвращении домой в течение трех дней. Вам будут предоставлены открытые билеты на паром с отправлением сегодня, завтра или во вторник. Однако прежде чем вы уедете, миссис Стори желала бы еще раз побеседовать с тобой, Обри. – Его взгляд останавливается на ней, и я чувствую, как она напрягается рядом со мной. – Машина, которая доставит тебя в Кэтминт-хаус, будет ждать ровно в час дня у главного входа в курортный отель.

– Что? – переспрашивает она.

– Только Обри? – в эту же секунду выпаливаю я. – Без меня?

– Миссис Стори хочет говорить только с ней, как с представительницей от вас обеих. – Дональд недовольно раздувает ноздри. – Я советовал отказаться от любых дальнейших контактов, учитывая нанесенный вами вред. Однако она настояла.

Обри словно ударило молнией.

– Представительницей? – вмешиваюсь я. – В каком смысле? Почему я не еду?

Дональд кривит губы.

– Она не уточнила. Могу предположить, что твое поведение вчера вечером делает тебя… менее подходящей.

– Менее подходящей для чего?! – почти выкрикиваю я, что, видимо, само по себе служит ответом.

– Я не хочу ехать, – произносит Обри.

– Решать, разумеется, тебе, – замечает Дональд. – Машина будет у входа ровно в час и прождет пятнадцать минут.

– А если мы не уедем? – спрашиваю я. – С острова, я имею в виду.

На его спокойном до того лице отражается изумление – хоть что-то приятное.

– Что значит – «не уедете»? То есть… вы… должны!

Я скрещиваю руки на груди.

– Никому мы ничего не должны. Мы вам не подчиняемся. И Милдред теперь тоже. Захотим – и останемся.

Обри бросает на меня нервный взгляд. Дональд, взяв себя в руки, снова надевает маску безразличия.

– Как я уже сказал, комната в общежитии остается за вами только до утра вторника. После этого ключи изымут и в здание вас больше не пустят.

– Есть и другие гостиницы.

– Большинство которых также принадлежит вашей бабушке, – отмечает Дональд. – Кроме того, от выполнения этих условий будет зависеть и выплата вашего выходного пособия.

– Нам не нужны ее деньги! Пусть оставит себе!

Я виновато кошусь на Обри. Говоря и за нее, я как-то не подумала, что у них с финансами все куда хуже, особенно если учесть надвигающийся развод родителей. Однако она тоже кивает.

У Дональда багровеет шея – восхитительное зрелище. Тем не менее он произносит только:

– Вам некуда деваться, кроме как вернуться домой.

– Ну тогда, значит, и волноваться не о чем, верно?