Стражники опустили копья. На лице императора расцвела широкая улыбка – очередное подобие радушия. Он сошел с трона и взял принцессу Инессу за руки. В этот миг вперед выскочил какой-то придворный чиновник, пожилой мужчина с длинной бородой, в высокой шляпе, и сделал несколько заявлений. Ему на это стал возражать молодой парень. Несколько минут они спорили, пока император не прервал их обоих, раздраженно махнув рукой. Мужчины поклонились и отступили назад, бросая друг на друга сердитые взгляды.
Халад нахмурился.
– Молодой человек, – сказал он. – Он выглядит знакомо. Мне кажется, он знает учителя.
– Странно, – протянул Кален. – Молодой человек хочет перенести церемонию на более позднюю дату, а другой мужчина торопится безотлагательно выполнять приказы короля.
– Ты говоришь на даанорийском? – удивилась я.
– Я больше понимаю, чем говорю на нем. Пожилого мужчину зовут Тансун, молодого – Баи. С последним у нас могут возникнуть трудности. По его мнению, мы – мошенники, которые хотят обмануть короля, и он тут же, будь его воля, отправил бы нас на виселицу.
В голосе пожилого чиновника слышалось некое самодовольство, когда он объявлял, что следующие две недели будут проходить празднования в честь помолвки, куда мы приглашены почетными гостями.
Император Шифан одобрительно окинул нас взглядом и добавил нечто двусмысленное, понятное на любом языке мира.
– У даанорийцев издавна существует традиция наложничества, – сухо произнесла Зоя, – и среди знатных гостей не редкость в знак своей признательности дарить императору нескольких наложниц.
– Он хочет, чтобы принцесса Инесса подарила ему наложницу? – с недоверием спросил Лик. – Но они же только что объявили о своей помолвке!
– Таков обычай, – подтвердила Шади. – Количество жен и наложниц напрямую зависит от власти и влияния правителя, или так, во всяком случае, полагают. То, что император дарует принцессе Инессе статус первой жены, в Даанорисе считается высочайшей честью, учитывая то, что она рождена в другом королевстве. Обычно этим титулом наделяют исключительно представителей местной знати.
– Я польщена, – совершенно неискренне ответила Инесса. – Правда.
Император снова заговорил. Прокашлявшись, Зоя сказала:
– По всей видимости, он уже принял решение. Если переводить дословно, то он произнес следующее: «Я невероятно очарован прелестной наложницей в превосходном красном платье».
– Мною? – пискнул Лик. – Боюсь, я не соответствую его требованиям.
– Хочешь ему отказать? – Принцесса Инесса повернулась к императору. – Скажи ему, что мы согласны на его условия, только если он примет наши.
От этих слов Лик побледнел. Халад неловко похлопал его по плечу.
Император выглядел озадаченным, но все же согласно кивнул.
– Пропал один из моих подданных. В последний раз его видели в Сантяне, и я прошу у императора позволения осмотреть завтра город.
– Как его зовут?
Инесса глянула на Зою, та легонько кивнула.
– Его зовут Нарел.
Баи, чуть ли не разинув рот, изумленно уставился на нас. Тансун принялся бурно возражать, когда молодой парень снова вмешался. Несколько секунд они спорили, прежде чем старик с недовольным видом сдался.
– Удивительно, – произнесла Зоя. – Второй мужчина настаивает на том, чтобы нам оказали всестороннюю помощь в поисках кузнеца.
– Он друг учителя, – сказал Халад. – Теперь я в этом уверен.
Чиновник продолжил говорить. Пока Зоя внимательно слушала его, на ее лице постепенно отражалось осознание.
– Император согласен оказать нам помощь, но не завтра – только после того, как будет устранена непосредственная угроза.
– Что за угроза?
– Теперь я начинаю понимать, ваше высочество, почему даанорийцы и их император так настаивали на этой помолвке.
– Великолепно. И что на этот раз? Мне нужно предоставить ему еще наложниц? Надеюсь, уж Калена-то ему будет достаточно?
– Все намного серьезнее, принцесса. Дэвы почти никогда не появляются в Даанорисе, однако, по его утверждениям, в их королевстве несколько раз видели огромное лягушкоподобное существо с перепончатыми лапами и желтыми глазами.
–
– Они не способны справиться с ним, – пояснила Зоя. – Поэтому им не терпится увидеть Темную ашу в действии, как только они выяснят, где он прячется.