Квадратное время

Капюшон моей куртки вырван с мясом неудачно подвернувшимся сучком, накомарник проще связать новый, чем починить. Проклятые насекомые роем вьются около опухшего от укусов лица, заглушая звуки, как огромная подушка. Спасительные, купленные в интернет-магазине двадцать первого века ботинки пару часов назад утоплены в болоте, они до последнего берегли мои ноги от увечий, но даже у капроновых ниток и синтетического клея есть предел прочности. Ноги, обутые в уродские трофейные сапоги, тяжело переступают в густой траве. Мокрые штаны – когда-то водонепроницаемые и удобные, а сейчас протертые на камнях, изодранные ветками и прожженные искрами от костра – неприятно сковывают ноги.

И вдруг сзади раздался мальчишеский крик:

– Эй, ты! Стой! Стрелять буду!

Уж не знаю, на какую реакцию рассчитывал юный боец, но я, как подстегнутый мощным электрическим разрядом, длинным косым прыжком рванул вперед.

– А ну, стоять! – вторил парню кто-то взрослый.

Томительные мгновения – и вот первый выстрел прорезал тишину.

Гул еще катился по долине, когда я нырнул в сумрак тайги.

Следом прозвучал целый залп, не иначе стволов из пяти, совсем рядом щелкнул по сосне горячий свинец.

Понимая, что винтовка пробивает любое дерево навылет, а для здоровья шальная пуля ничуть не полезнее обычной, я, не сбавляя скорости, рухнул на четвереньки, пытаясь по-мартышечьи уйти из-под бешеного, но уже неприцельного обстрела. Бегом, на одном дыхании одолел полкилометра, перебрался через противную порожистую речку, чуть отдышался и опять волчьим скоком вперед, на запад.

В крови адреналин и азарт, ведь мне опять повезло!

Попадись на таком смешном расстоянии вместо красноармейцев настоящие пограничники с собакой – не уйти.

Теперь же – попробуйте для начала догнать!..

Часа через три, со всей осторожностью пересекая очередную просеку, я заметил в траве кусок рыжей бумаги. Поднял…

Кулек! Двойной кулек из крепкой проклеенной бумаги.

А внутри крошки настоящего белого хлеба, какого я не видел со времен двадцать первого века!

Мог ли советский пограничник затрофеить буржуйский товар? Безусловно, но…

Я стал внимательнее приглядываться к деталям ландшафта.

Вот через болотце прокопаны осушительные канавки. Раньше подобная агротехника на глаза мне не попадалась, но, кто знает, может быть, именно тут разместился образцовый совхоз ГПУ?

На тропинке – обрывок газеты, язык похож на финский, на котором я не понимаю ни слова. Однако с равным успехом подобную газету могли издать в Петрозаводске для местных карел.

Чуть подальше коробка от чего-то табачного с финской маркой… В которой осталась нетронутой лопнувшая папироса.

Последнее показалось мне убойным аргументом – я перешел на обычный походный шаг, а чуть позже, наткнувшись на очередную торную дорогу, не стал пересекать ее со всей осторожностью и скоростью, а расположился на отдых неподалеку, впрочем, с западной стороны и в удобном для дальнейшего бегства месте.

Ждать пришлось долго.

Раздеваться для просушки одежды и заворачиваться в одеяло и брезент от комаров, как обычно на привалах, я опасался. Спать – тем более. Разве что сменить портянки, подремать да попробовать пришить наконец капюшон, не забывая отмахиваться от полчищ озверевших летающих крокодилов.

Наконец часа через четыре, когда я уже совсем было собрался продолжить поход, на дороге показалась пара пешеходов с винтовками за спиной.

Я лихорадочно схватился за бинокль и с трудом сдержал вопль радости – дошел!

На солдатах красовались кепи, прямо над козырьком блестели одна над другой пара пуговиц, а еще выше – эмблема в виде двойного белого круга.

Остатки здравого смысла подсказали, что долговязый, грязный и оборванный, да еще заросший месячной бородой детина ни грамма не похож на розовощекую девочку в белом передничке и красной шапочке. То есть доверия своим видом не вызовет.

Да и про финнов в СССР поговаривали всякое: и что пять тысяч русских расстреляли в Выборге в восемнадцатом{189}, и что в двадцать первом проклятые шюцкоровцы{190} как раз в этих краях войной пошли против «молодой Советской республики»{191}, а успокоились, только вдосталь умывшись кровью.

Поэтому вылезал я из леса не торопясь, избегая делать резкие движения и, как часто показывали в американских боевиках, с широкой улыбкой и заранее поднятыми руками.

Увы, ни немецкого, ни русского, ни английского или французского языков бравые финские вояки не понимали. Но после отдельных международных слов, жестов и энергичной пантомимы о долгом пути с Соловков – данный топоним им оказался хорошо знаком – ребята реально прониклись. Даже не обыскали, лишь угостили сказочно вкусным сэндвичем с черничным вареньем и показали жестами, куда двигаться.

Пара часов ходьбы до небольшой деревушки при пограничной заставе – и вот в моем распоряжении настоящая баня!