Квадратное время

И надо сказать, что Виктор Александрович не только внимательнейшим образом вникал в мельчайшие нюансы по части снаряжения, подножного корма, маршрута и сил охранителей, но скоро купил в удачно подвернувшемся магазинчике блокнот и карандаш, после чего принялся конспектировать, не скрывая восторга перед уральскими скаутами вообще и моим вкладом в «белое дело» в частности.

Его въедливость вскоре принесла неожиданный результат.

– Можно ли поинтересоваться, откуда появился топор? – с эдакой нарочитой небрежностью поинтересовался господин капитан. – В перечне исходных вещей сей важный инструмент не значится. – Он не преминул ткнуть пальцем в неровные строчки своих записей. – В данную часть что, вкралась ошибка? Или же потом вам удалось его купить или найти?

Черт возьми, какой дурацкий прокол! Двойное убийство – пусть даже и зэков-чекистов – я от греха подальше утаил даже от финнов!

– Мм… – нерешительно начал я, как бы вспоминая.

Но вдруг понял: второй-третий наводящий вопрос, и ложь непременно выползет из-под правды, раздавив в мелкую труху хрупкое доверие, а с ним – все мои надежды на сотрудничество.

Пришлось выложить все как было:

– Не хотел, но внезапно вышел один против двоих…

Эту часть одиссеи мой собеседник выслушал с особым удовольствием и, устремив взгляд к горизонту, ответил неожиданным четверостишием, которое можно было понять как изощренную эпитафию:

И гнев Твой, клокочуще-знойный,
На трупные души пролей.
О Боже, они недостойны
Ни нашей любви, ни Твоей…{224}

Когда Виктор Александрович обернулся ко мне, то в его глазах были отблески заходящего солнца.

– Как этого мало за наших друзей, многие тысячи которых встали к стенке под дула чекистских ружей! Но как это много… Ваш побег – это настоящий подвиг!

– Мне всего лишь хотелось спасти свою жизнь, – скромно возразил я.

Еще не хватало по пустому поводу повиснуть на знамени антибольшевистской борьбы!

Неужели побеги с Соловков на самом деле так редки{225}, что каждый имеет смысл обсуждать? Или я чего-то не понимаю?

Но господин Ларионов уже протянул руку для пожатия.

– Вы сделали больше, чем многие наши офицеры! Позвольте обращаться на «ты»!

– Рад знакомству, Виктор! – автоматически ответил я.

– Если не затруднит… Алексей, а как бы ты сам напал на Кемперпункт? Но погоди, погоди, не пора ли нам перекусить?

Жизнь-то налаживается!

Стоило отказаться от идиотского политеса, как сразу появилась на удивление правильная идея.

– Решительно поддерживаю! От чертовой рыбы у меня все кишки слиплись!

– Так Петров пост{226} же! – рассмеялся моей культурной дикости Виктор. – У графини в клубе дело поставлено строго, не то что в ресторанах! Пойдем в «Belle vue», под хорошую закуску думать проще!

Вот всем хорош бравый капитан, но нет у меня ни малейшего желания играть с чекистами в свинцовые ляпки на карельских болотах. Однако дать решительный отказ после стольких комплиментов как-то неудобно, и вообще: кто, как не он, доведет меня до тайника с телефоном в целости и сохранности?!

Таким образом, мне нужна идея… Во-первых, привлекательная и масштабная, во-вторых, требующая предварительной разведки на месте.

Должны же остаться в знаменитой «Белой гвардии» хоть какие-то доверенные кадры, способные перемещаться легально по Карелии? Ну или, на худой конец, пусть делают себе документы, не отличимые от натуральных по вкусу, цвету и запаху, да ищут приключения на свои задницы.

Только сперва мне любимому окошечко в Петербург и обратно организуют, с их-то опытом ничего не стоит, какая разница, одним нелегалом больше, одним меньше…

Будь дорога до заведения раза в три длиннее, моей фантазии хватило бы на десяток прожектов, но пришлось ограничиться «планом А».

«Красивый вид»{227} оказался совсем рядом, между православным храмом и флотскими казармами – только перейти по мостику с расположенной у главного причала рыночной площади на стремительно набирающий респектабельность островок Скатудень…

К моему немалому удивлению, под изящной франкоязычной вывеской скрывался классический русский ресторан.

Не особенно бедствующий капитан заказал грибной суп и бефстроганов из оленины под брусничным соусом, добавив, в том числе в расчете на меня, чайник специального чая – на деле контрабандного, но совсем недурного бренди.

Я же не смог устоять перед густой солянкой на дюжине сортов копченого мяса и подозрительно дешевыми блинами с черной икрой.

После утоления первого, самого злого голода и пары рюмочек «чая» пришло время для обсуждения самых реальных планов по свержению советской власти.