Квантор существования

Вечером Лера под предлогом гостей пыталась было отказаться от ужина, но Боря категорически, почти резко настоял на обратном. В холл спустились ровно к девяти, и попробовал бы он не спуститься! Лера предстоящим походом проела ему плешь на макушке. Боря утешался лишь мыслью, что пытка продлиться недолго, потому как никакая Ирена, разумеется не приедет. Но и на этот раз он ошибся.

Она даже не опоздала, уже ждала у входа. К тому же оказалась на машине, водила довольно навороченную фиолетовую девятку. Боря поразился, разве сумасшедшим выдают права? По дороге рассказала, что стесняться не надо, если хозяин дома о чем-нибудь спросит, отвечать непременно. А в самом доме кое-где еще идет ремонт, только недавно построились. Участок еще и вовсе не окультурен, местами остался мусор и даже битый кирпич. Но пусть они не смущаются, неудобства эти временные. Будто Боря туда ехал на веки поселиться!

Дом оказался ого-го. Даже и не дом, а целый особняк. И мусор на лужайке имелся и ведро с засохшими остатками краски. Встречать их вышла милая девчушка примерно Леркиного возраста, отчего-то грустная и с Иреной неприветливая. Однако, на вид абсолютно нормальная. Поздоровалась, пригласила в дом. А на Леру смотрела прямо-таки с радостью. Скучает здесь, наверное, а подруг маловато или нет совсем, решил Боринька. Еще бы не заскучать, если живешь под одной крышей с психом! Девчушка назвалась Наташей, но попросила называть ее запросто – Татой. И имя это было домашнее, приятное.

Тата подала чай в большую комнату, где, кроме нескольких изящных деревянных столиков и двух кресел с диваном, ничего больше не было. Видно, обставиться еще не успели. Но кондиционер старался во всю. Что было очень кстати – кресла и диван были кожаные, липучие в жару, а так ничего, даже приятно скользкие. Одно кресло было как бы отставлено в сторону, словно обозначало некое табу, видно было хозяйским. Что Тата и Ирена не главные в этом доме было заметно и без дополнительных объяснений.

А потом появился Он. Неслышно, словно возник прямо из воздуха. Боря посмотрел на Него и понял в секунду: нет, здесь не сумасшедший дом, и этот человек ждал их, и он не псих. И в Бориньке поднялась жаркой волной внезапная, безумная надежда, которой не могло быть, а вот взялась же она откуда-то. И он понял вдруг, что надежда эта словно перелилась из глаз в глаза, из взгляда вошедшего, возникшего ниоткуда хозяина этого странного дома, прямо в его, Боринькино нутро, осела и вмиг проросла ожиданием. И Боринька смотрел и смотрел, и не говорил ничего, да хозяин ни о чем его и не спрашивал, и все-таки они говорили. А потом рядом возник еще один человек, но этот был обычный, кажется назвался Стасом, и сказал что-то вроде того, что все готово и можно начинать.

И, кажется, именно этот Стас и повел всех в подвал. ОН шел рядом, будто помогал и один раз ободряюще дотронулся до Бориного плеча, но не заговорил. Впрочем, в словах не было нужды. И без того происходило нечто необыкновенное, что Боря не мог назвать из страха, что спугнет. В подвале лежал связанным неизвестный с кляпом во рту, живой и трепещущий. Слава богу, не младенец, неожиданно обрадовался Боринька. А дальше не удивлялся ничему.

Лица людей, окружавших его, изменились вдруг ужасным, но ведомым ему по сказочным легендам, образом. Лера, увидел он, осела на пол, и похоже была без сознания. Но это не имело значения. Боря больше не боялся. Он смотрел во все глаза, привыкал и смирялся, жадно впитывал свое будущее. Он видел лицо хозяина, и оно не казалось ему отталкивающим, наоборот, огромные белые, хищные клыки делали его невыразимо прекрасным, таким, что Боря опасался за его реальность. Не оттолкнула его и кровь, короткой струей рванувшая из артерии, когда хозяин отпустил шею жертвы. Потом видел и остальных – Тату, Ирену, Стаса. Стас пил кровь прямо из умирающего тела, Ирена и Тата – по очереди из чаши. А Он подошел к Бориньке, с нормальным уже лицом и вполне человеческими клыками. Спросил:

– Сможешь?

Боринька понял, о чем Он. И еще раз, для верности спросил сам себя, годится ли для ТАКОЙ жизни? Конечно. Конечно, да. Он видел, он знает, он может, он согласен. Право, для бессмертия это невеликая цена.

– Ты готов? Тогда дай руку. Потом будешь болеть, – честно предупредил Он, – недолго.

Когда Тата перехватила руку повязкой, только тогда Боря стал понимать понемногу, что не спит. Что великая мечта его и в самом деле сбылась. Но до конца поверить он не мог, не мог вот так сразу отпустить свои страхи, забыть о бесплодных страданиях.

– Ее тоже? – это ОН о Лере. Достало сил лишь вяло кивнуть.

ОН сам делать не стал. К Лере подошла Тата, погладила по щеке, как любимую сестру. Взяла за руку. Лицо ее изменилось.