Квантовая теория недопоцелуев

Я бросаю взгляд на Эви, которая осматривает комнату, раздумывая над предложением.

Тессеракт: Все парни здесь согласны со мной.

Мило: Врушка.

Тессеракт: Это твой первый раз на «Фронтире»?

Мило: Да. А у тебя?

Тессеракт: Да. Ты нервничаешь?

Мило: Немного. Я боюсь, что буду настолько хорош, что попаду на сцену, а потом сделаю ошибку в расчетах на глазах у всех. Мне станет легче, если я узнаю твой самый большой страх.

Тессеракт: Что мне вообще придется выходить на сцену.

Мило: Разве не в этом весь смысл?

Тессеракт: От этого менее страшно не становится.

Мило: Знаешь разницу между математиком-интровертом и математиком-экстравертом?

Тессеракт: Она воображаемая?

Мило: Быстрый ответ! Но нет. Когда с тобой говорит математик-интроверт, она смотрит на свою обувь.

Тессеракт: А математик-экстраверт?

Мило: Смотрит на твою обувь.

Тессеракт: Ха. «Она» смотрит?

Мило: Ради моей любимицы Эмми. Я восстановил свой имидж феминиста?

Тессеракт: Присяжные еще совещаются. А я пойду и поговорю со своей обувью. Спишемся завтра?

Мило: Я буду здесь.

Тессеракт: Приятно было познакомиться, Мило. Я не ожидала подобного от конкурентов на «Фронтире».

Эви в сети забавная.

И мне кажется, я ей нравлюсь.

ЭВИ

Довольная, я закрываю ноутбук. Я могу заводить друзей и в реальной жизни, и в сети. Мои социальные навыки превосходны.

– Вы будете переодеваться к ужину? – спрашиваю я Калеба и Лео.

Оба непонимающе смотрят на меня: они явно не обдумывали, что наденут на ужин, на который мы пойдем через двадцать минут. Мальчишки.

Бекс говорит:

– Да, нужно переодеться. – Она берет сумку, чтобы пойти со мной наверх, и указывает пальцем на Лео и Калеба. – Вас это тоже касается.

Калеб отдает честь. Лео говорит: «Йесть, мэм!» – и я улыбаюсь. Мне нравится, когда он подключает южный акцент.

Наверху Бекс советует снова надеть платье-свитер. Я переспрашиваю:

– Серьезно? На ужин с деканом Сантори?

Она закатывает глаза.

– На ужин с Калебом и Лео.

– Я каждый день ужинаю с Калебом и Лео, – говорю я.

– Вы пойдете в хороший ресторан. Получай удовольствие.

Когда я выхожу в фойе, Лео усмехается, увидев платье. Он надел свободные брюки и фиолетовую, с металлическим отблеском рубашку с воротником на пуговицах, отчего его глаза кажутся еще более синими, чем обычно. По пути к машине он хочет взять меня за руку, и я позволяю, даже в присутствии декана Сантори.

В ресторане – полумрак и горят свечи. И я не знаю, то ли от обстановки, то ли от разговора с Мило, то ли об обсуждении «Вундерлохена» – но сейчас тот редкий момент, когда я понимаю, что я тут единственная девушка.

Чандран, Лео и Калеб непринужденно беседуют с деканом Сантори про свои занятия спортом и уроки в этом семестре. (Нам нельзя говорить о проектах на «Фронтире» с математиками и физиками до конвента – и декан Сантори считается, пусть он и не защитил докторскую.) Я пью диетическую колу.

Когда приносят салаты, декан Сантори говорит, что Ньютон забронирует номера в отеле для конференции, но добираться нам придется самостоятельно, ведь «Фронтир» состоится на каникулах. Дискомфорт меня неожиданно вдохновляет.

– Декан Сантори, – говорю я, и мне не приходится изображать сомнение в голосе. – Вы не знаете, сколько девушек пригласили на «Фронтир» в этом году?

Он смотрит на меня с неловкостью, как будто я сейчас встану и обвиню его в сексизме на глазах у всего ресторана.

– Я не знаю, Эвелин. Но по опыту могу предположить: не очень много. Поэтому для тебя это еще более высокая честь.

Всегда обожала этот аргумент. Такая честь – представлять не только себя и Ньютон, но и всех женщин. Но никакого давления.

Рука Калеба нащупывает мою под столом, но я не переплетаю с ним пальцы, а лишь слегка пожимаю и отпускаю: я справлюсь. Он откидывается на спинку стула и с любопытством смотрит на меня.

– Да, но вы же знаете, такая атмосфера может быть неудобной для девушек. Мне будет спокойней и, возможно, получится выступить лучше, если со мной поедет Ребекка де Силва.

– Разумеется, – быстро отвечает декан. – Не вижу в этом проблемы. Надо было самому об этом подумать.