Квантовая теория недопоцелуев

Я сожалею только о Лео. Вчера наши отношения ухудшились, да и до этого все шло не очень. Лео еще настойчивее требует, чтобы я разговаривала с ним каждый день, а я все больше и больше времени трачу, ломая голову, какую бы историю рассказать. Это выматывает.

Калеб распахивает дверь.

– Привет, девочка-гений!

– Гений математики! Спасибо большое. Мы в подобных будочках занимаем гендерно-нейтральную позицию.

Он поднимает бровь.

– Вчера мне так не показалось.

– Лео очень злился из-за номера телефона, – признаюсь я. Меня слегка удивила степень его гнева.

– Ну, как бы мне ни претило принимать его сторону… – говорит Калеб, и его голос прерывается.

Я пожимаю плечами.

– Готорн хотел написать мне, если у него будут еще вопросы по математике.

На сей раз вверх взмывают обе брови.

Я с трудом прячу улыбку.

– Я не виновата, что у него такое нелепое имя.

– Милая Эви, – говорит Калеб, – когда ты берешь маркер и пишешь у парня на коже, ты принимаешь на себя общественную договоренность, которая не имеет ничего общего с расписанием уроков.

– Лео примерно это и сказал.

Я не добавляю, что Мило, когда я у него спросила, тоже принял сторону Лео: сказал, что обмен номерами не должен быть поводом «незаметно» подержаться за руки. Мило предположил, что это новое свидетельство того, что от «понимающего парня» надо избавиться, учитывая, что: а) он теперь не настолько понимающий; и б) я не смогла сохранить к нему интерес, когда он сидел прямо передо мной.

Я посчитала, что это слишком жестоко. Хотя, возможно, в чем-то он прав. Дело в том, что мы не были вместе так уж долго, и я не хочу сдаваться слишком рано. Я еще учусь быть чьей-то девушкой.

– И? – улыбается Калеб.

– И что? – спрашиваю я.

– Что еще твой поэтический друг хотел узнать об уроках математики?

– Он хотел поговорить об этом сегодня вечером за кофе. – Несколько секунд Калеб молча наблюдает за мной, и я говорю: – Я не пойду.

– Что ты ему сказала?

– Послала ссылку на университетских кураторов.

– И все?

Я киваю.

Калеб смеется.

– Вот ледяная королева, которую мы знаем и любим. Я надеюсь, ты рассказала об этом Лео. Ему станет лучше.

– Правда? Я думала, он еще больше разозлится, ведь Готорн написал мне.

– Ты записала свой номер у него на руке. Конечно, он написал. Если ты ничего не скажешь, Лео решит, что ты тайком флиртуешь.

– Но я не флиртую, – говорю я. А потом добавляю: – Не с Готорном.

– С твоим другом с «Фронтира»?

Я отвожу взгляд.

– Это не совсем флирт. Но и «не флиртом» это назвать нельзя.

Сперва, когда Мило сказал, что хочет поцеловать другую девушку, я почувствовала облегчение. Мы точно просто друзья, и я могу прекращать себя винить. Но еще мне было обидно. И это смущало.

– Ты уже думала, что будешь делать? Захочет ли он встретиться, когда мы поедем в Чикаго?

– Надеюсь. Наверное, только так я узнаю, будем мы друзьями или…

– Или?

– Или чем-то большим. И может быть – наверное, – мне надо сказать все это Лео, но я не хочу ломать то, что есть между нами: а вдруг я ошибаюсь? Анита говорит, что одна только крохотная искра между тобой и кем-то другим не значит, что тебе плевать на того, с кем ты сейчас, или что этот другой будет для тебя лучше. Она советует не перегибать палку, ведь я еще только начала развивать с кем-то такие отношения. И Лео мне очень нравится, но я должна обращать внимание на свои чувства и, возможно, записывать их, и перерыв может что-то прояснить. А потом я решу, что делать.

Калеб моргает.

– Ого. Вот это тирада.

– Прости. Я больше ни с кем не могу об этом говорить. Обычно мне помогает Бекс, но…

– Ее опыт больше теоретический?

– Да. Именно. – И потом, я ни Бекс, ни Алексе не сказала про Мило. Мне кажется, это уже чересчур. – Так что ты думаешь?

Калеб наклоняет голову, его глаза изучают мое лицо.

– Я думаю, тебе нужно с ним встретиться. Так или иначе, после этого ты поймешь, что делать.

– Ты так думаешь?

– Да. Серьезно.

* * *

Калеб идет в компьютерную лабораторию – дорабатывать свой последний проект по кодингу. Я уже сдала проект по математике, так что иду в рекреацию – ждать, пока Бекс напишет экзамен по матану. Но когда я прихожу, они с Лео уже за столом.

Я сажусь рядом с Лео и смотрю на Бекс через стол.

– Мы с Калебом только что говорили про «Фронтир». Какие у тебя планы? Сперва приедешь ко мне домой или встретишь нас там?

– Встретимся там. Я прилечу рано утром двадцать восьмого. Тебя ведь может отвезти Калеб, да?

– Может, – говорю я. Мне поможет не только его присутствие, но и поезд: он меня меньше напрягает, чем самолет. Я ездила поездом много раз. – Но лучше приезжай вечером двадцать седьмого. Сходишь с нами на шикарный ужин.

Бекс переводит взгляд с Лео на меня и обратно.

– А надо? – спрашивает она.

– Да! – отвечаем мы хором.

– Особый костюм нужен?

– Это не Comic-Con, – говорит Лео.

– Значит, никакого бикини принцессы Леи? – отзывается Бекс.

– Я этого не говорил, – отвечает Лео. – Если тебе в нем удобно, никто не осудит.

Я перевожу взгляд с Лео на Бекс и обратно. Их эмоции такие яркие, что их легко считать. Он счастлив – я почти забыла, как это выглядит. А она польщена.