Квантовая теория недопоцелуев

– Целительная сила математики, – говорю я.

Перед нами стоит женщина с чемоданом в одной руке и с ребенком ясельного возраста в другой. Еще одна сумка висит у нее на плече, и очевидно, она мечтает заниматься чем-то другим, а не ехать на автобусе с двухлеткой. Я жестом показываю Эви на сиденье, закидываю сумку и куртку на свое место, а потом спрашиваю у обремененной матери, могу ли я помочь. Она с благодарностью отдает мне чемодан, и я закидываю его на верхнюю полку, пока она уговаривает сына сесть у окна. Я поворачиваюсь к своему сиденью, чтобы убрать сумку, и тут вселенная вознаграждает меня за доброе дело.

Эви однозначно меня осматривает. Она не знает, что я поймал ее взгляд, потому что полностью поглощена общим осмотром моего тела. Ее взгляд задерживается на моих плечах, а потом отправляется южнее.

Эви думает об этом.

Со мной.

Я устраиваю сумку на полке для багажа немного дольше, чем нужно. Потом, просто чтобы посмотреть, что будет, я вытягиваюсь, чтобы что-то достать – это оказывается древняя шариковая ручка – из верхнего кармашка моей сумки, и взгляд Эви немедленно смещается к полоске кожи, показавшейся между моей футболкой и джинсами.

Я люблю этот автобус. Я хочу жить в нем вечно.

– Передашь мне свой багаж? – говорю я негромко.

Она резко возвращает взгляд к моему лицу, и я подавляю улыбку. Я накрываю ее пальцы своими, когда беру чемодан, и она краснеет, но продолжает наблюдать за мной, пока я его убираю. Эви выглядит слегка ошеломленной, когда я сажусь рядом, и вздрагивает, когда я показываю в окно на Лео, который машет ей с тротуара. Я невозмутимо смотрю, как она посылает ему воздушный поцелуй.

Потому что Лео как ее парню – кранты.

ЭВИ

Я прижимаю лоб к холодному стеклу и думаю не о том, кому машу, а о том, кто сидит рядом со мной. Он вытащил ноутбук и не обращает на меня внимания, но я невероятно остро чувствую, что соприкасаются наши ноги и плечи.

Я не знаю, что произошло. Вот я наблюдала, как Калеб помогает женщине с чемоданом, думая, какой это милый жест – совершенно в его стиле, а потом заметила, как напрягаются мышцы у него на руках и все остальное, и затем мельком увидела его кубики пресса и очертания бедер, и я не могу поверить, что мне пришли такие мысли. О Калебе – Калебе.

Подобные мысли меня уже ненадолго посещали, например после первой схватки с Блейком. Но ничего подобного. Яркость ощущений слегка пугает. Мы с Калебом – вместе – были бы ни на что не похожи. От того, какие мы уже есть.

Но если я начну романтические отношения с Калебом, я вложусь в них вся. И если они закончатся, «Вундерлохен» покажется мне курортом для душевнобольных. Я не могу, не могу, не могу потерять его. Этот риск неизмерим. Теперь я понимаю: не то чтобы нельзя быть связанным с кем-то одновременно физически и эмоционально. Просто это невероятно страшно.

– У тебя там все в порядке? – спрашивает Калеб. – Ты сегодня какая-то тихая.

Я киваю, но не смотрю ему в глаза. Вот это сейчас было бы очень опасно. Ведь он прочитает все мои мысли.

Чтобы отвлечь его, я предлагаю:

– Устроим Рождество в стиле «Хогвартса»?

Он улыбается.

– Я думал, ты никогда не спросишь.

Рождество в стиле «Хогвартса» появилось из-за Джоэла. В День благодарения в наш первый год в Ньютоне он спросил, есть ли у нас в автобусе ведьма с тележкой. Мы с Калебом решили, что есть. И каждый год до поездки домой мы заказываем онлайн конфеты, запаковываем выпечку и готовим друг другу рождественские подарки. В десятом классе я нашла какой-то тыквенный напиток, но он оказался ужасным. Сегодня я подготовлена лучше.

Я достаю из рюкзака термос и передаю Калебу. Это мой первый подарок. Он открывает крышку, и в воздухе разносится запах кофе с корицей.

У него загораются глаза.

– Когда?

– Рано утром. Не могла спать.

– Ты лучше всех.

Он достает маффины и шоколадных лягушек. Я нахожу термос с моим чаем и его подарок. Он большой, не по размеру, а по значению: я искала его вот уже три года. И была готова сдаться и купить такой же крутой, но чуть более заурядный вариант, когда мне позвонили из одного книжного, с продавцами которого я регулярно общалась, и сказали, что нашли то, что я искала.

Его подарок мне – мягкий и плохо упакованный. Открыв, я вижу серое худи.

Я поднимаю глаза на Калеба.

– Спасибо.

Он усмехается.

– Переверни.

На спине худи изящным курсивом написано: «МИР НАСЕЛЯЮТ СПЛОШНЫЕ ИДИОТЫ». У меня никогда не было личного девиза, но если бы и был – то этот.

Я обнимаю Калеба, а он издает сдавленный звук, услышав плеск кофе. И рычит на меня:

– Не. Пролей. Эликсир.

– Мне очень нравится, – говорю я. – Никогда ее не сниму.

Я стаскиваю свой свитшот и надеваю худи.

– Увидел его и подумал о тебе.

– Мне еще никто не говорил более приятных слов.

Снова усевшись и подождав, пока он закроет термос, я дарю ему свой подарок. И слегка нервничаю.

– Что? – переспрашивает он.

– Я хотела подарить тебе это, потому что в следующем году мы не будем учиться вместе. Я не хочу, чтобы ты меня забывал.

Он ерошит мне волосы.

– Ты вполне запоминаешься.