Квантовая теория недопоцелуев

Когда мы устраиваемся, Эви дотягивается рукой до моей руки. Мы сцепляемся мизинчиками, и пусть к моему боку прижимается самая красивая девушка Ньютона, эта непрочная связь с Эви кажется мне центром моего мира, и я не хочу ее разрывать.

Именно поэтому наши пальцы еще сплетены, когда в рекреацию заходит Блейк. Он останавливается позади нас, смотрит вниз и громко говорит:

– Что за паноптикум вы здесь устроили? Макгилл, ты хоть знаешь, что эта мелкая шлюшка держится за руки с Калебом, пока прижимается к тебе?

Он едва успевает договорить, а я уже вскочил на ноги и занят очень важными вопросами: например, насколько быстро я смогу убрать его отсюда, сколько зубов выбью из его башки и требует ли мой моральный долг дать Лео мне помочь.

Но, к моему удивлению, Эви отмахивается от Лео, толкает меня обратно на диван и резко разворачивается к Блейку. Я в ярости, и она не смогла бы меня усадить, если бы я ей не позволил. Но мне любопытно посмотреть, что она будет делать, и я держу себя в руках. Какой-то девятиклассник в первом ряду ставит сериал на паузу, чтобы все могли посмотреть настоящее шоу. Бекс встает, она готова поддержать Эви, но та не обращает на нее внимания.

– В чем твоя проблема? – Эви кричит на Блейка через мою голову. – Какая в принципе тебе разница, с кем я держусь за руки? Кто-то устроил тебя в полицию нравов, пока я занималась «Фронтиром»?

Это гениально, потому что напоминает Блейку – и всем остальным, – что она умнее, чем он вообще может надеяться. Большинство из нас учатся в Ньютоне, потому что нам нравится наука, но есть несколько человек типа Блейка, кого сюда пропихнули родители. И они не могут равняться с нами, потому что у них нет страсти или природного таланта. Без одного из этих качеств тут еще можно учиться, но без обоих – уже нет.

Блейк скрещивает руки на груди и пытается презрительно ухмыльнуться, но получается с трудом. Ему не нравится, когда жертвы бьют в ответ.

– Я подумал, Лео захочется узнать, где побывала твоя рука, прежде чем он с тобой уединится.

Эви показывает в мою сторону, взмахивая рукой так близко от моего лица, что я слегка отстраняюсь назад.

– Я знаю Калеба с детства. И да, иногда я держу его за руку. Это не новость для моего парня, и, честно говоря, ни для кого в этой комнате. Повзрослей уже, бога ради. – Она смотрит на меня, потом на Лео и говорит: – Кому-нибудь из вас есть что сказать?

Я поднимаю руки в универсальном жесте капитуляции и качаю головой.

– Обойдусь.

Она поворачивается к Лео, который обводит взглядом притихшую комнату.

– Может быть, не здесь? – говорит он, указывая на лестницу.

Она кивает и уходит. Он идет за ней.

Спустя пару ударов сердца в тишине я говорю:

– «Фронтир» будет наш с потрохами.

Так и стоящая Бекс смотрит на меня сверху вниз:

– Да, это точно.

– Не хочешь проверить, как она там?

Она мотает головой.

– Думаю, лучше нам дать им немного времени.

И я раскрываю объятья, с радостью принимая ее обратно. Она садится и снова устраивает голову у меня на плече.

Это злит Блейка, что для меня гораздо приятнее, чем врезать ему.

– Не понимаю. Никто больше не подходит красотке Ребекке де Силва, но ты готова играть с Ковичем в дублершу Эви? Что в нем такого?

Бекс откидывает голову мне на руку и смотрит на него снизу вверх.

– Пошел ты на хрен, Блейк, – говорит она. И ругательство, произнесенное ее нежным голосом, обретает красоту.

Будь моя улыбка еще шире, она бы сошлась кольцом на затылке.

– Люблю сильных женщин, – довольно говорю я.

Сара-Кейт, сидящая через несколько мест от нас, произносит:

– Теперь ты понял, Блейк? Вот что в нем такого. Если хочешь, чтобы девушки с тобой встречались, они должны по-настоящему тебе нравиться. – Сара-Кейт смотрит на девятиклассников в первом ряду. – Записывайте, не стесняйтесь.

Блейк сваливает в бешенстве.

– Ты лучшая, Сара-Кейт, – говорю я. – Хочешь посидеть рядом со мной?

– Закатай губу, Калеб, – отвечает она. – И кто-нибудь, включите обратно серию. Я хочу посмотреть, как Старбак надерет задницу Аполло.

* * *

Бекс заказала такси в аэропорт на раннее утро, она летит домой. Рейс Лео в Батон-Руж будет позже, так что он провожает нас с Эви на автобусную остановку. Они очень осторожны в общении друг с другом, часто говорят «спасибо» и «пожалуйста», и, несмотря на вчерашнюю короткую речь, Эви держится от меня на расстоянии. Я жду у дверей автобуса, пока она поцелует Лео на прощание. Целуются они быстро, и перед тем как зайти в автобус, она говорит одно:

– Увидимся в Чикаго.

Я первым поднимаюсь по ступенькам, а когда Эви забирается вслед за мной, поворачиваюсь к ней и поднимаю брови. Она качает головой в ответ.

– Оказалось, то, что мы держимся за руки, – и правда для него новость, – говорит она.

– Но вы все еще вместе?

Иначе бы его не было на автобусной остановке.

– Никто из нас не хотел радовать Блейка. Так что у нас… Как называется эта штука, ее делают с сериалами?

– Их отменяют? – спрашиваю я с надеждой.

– Нет, до того. Типа перерыв?

– Хиатус?

– Да. Он сказал, нам нужно уйти на хиатус до конца «Фронтира». Лео кажется, что это волшебным образом решит наши проблемы.