Квартира

Ваня поднял голову от тетради. Его взгляд перебегал с отца на мать.

— Нет, подожди, — сказал Фролов, — подожди. Что значит к Сене? Эй! Я с тобой разговариваю!

Не разуваясь, Лена прошла в комнату и открыла дверцу шкафа. Фролов схватил ее за локоть, и жена посмотрела неприязненно.

— Пусти, пожалуйста.

— Лена. Вернись на землю. Давай все обсудим.

— Обсудим что? Документы о разводе можешь не подписывать. Больше обсуждать нечего.

— Мам, — подал голос Ваня, — а мне-то что делать?

— Ты остаешься, — сказал Фролов.

Лена вырвала локоть, достала из шкафа стопку белья и положила в чемодан.

— Пусть сам решает. Вань, если хочешь, можешь поехать со мной.

— Да ты совсем уже, что ли?! — рявкнул Фролов и, потеряв самообладание, шагнул вперед, намереваясь хорошенько встряхнуть Лену за плечи.

Ванька выскочил из-за стола и встал между ним и матерью, нелепо растопырив руки. Это было так дико и так комично, что Фролов даже притормозил от изумления. Тяжело дыша, он смотрел, как Лена резво складывает вещи в чемодан.

— Я не понял: проблема-то в чем?

Лена издала короткий клокочущий смешок. Ваня, убедившись в том, что отец не собирается ни на кого бросаться, убрал руки, достал со шкафа походный рюкзак и побросал в него учебники.

— Милый, — обратилась Лена к сыну, — пойди на кухню и принеси мою чашку.

— Но я…

— Принеси, будь добр. Пожалуйста.

Ваня угрюмо кивнул. Уши у него пылали багровым цветом.

— Так в чем проблема? — повторил Фролов, дождавшись, когда сын уйдет.

— Ты издеваешься, что ли?

— Издеваюсь?.. В смысле — издеваюсь? Ты же сама пришла с чемоданами… И потом, квартира! — Он вдруг вспомнил, бросился к пятачку у двери и вернулся с ордером в конверте. — Вот! Мне же сегодня дали ордер!

Сдув с лица прядь волос, Лена поставила чемодан на бок и выпрямилась. Посмотрела сначала на ордер, потом прямо на Фролова, не таясь и не пряча взгляд. Он увидел, что в глазах у нее блестят слезы, и, как в замедленной съемке… туго, с усилием… в голову прокралась мысль, что Лена знает о Сереже.

— Что? — повторил он чужим голосом, напрасно пытаясь придать словам какую-то твердость. — Ордера тебе мало? У нас будет своя квартира.

— Кто такой этот Сергей?

— А?..

— Сергей. С которым ты ездишь на рыбалку. Кто он?

Он подумал, что умрет, умрет прямо сейчас. Но шли секунды, Лена смотрела на него, а Фролов все не умирал.

— Слушай, при чем тут… не знаю, с чего ты это…

Лена молча открыла второй чемодан и побросала в него остатки вещей — полотенце, косметичку, несколько книг.

— Тебе Шурик, что ли, наплел? Шурик?.. Слушай, ну ты нашла, кого слушать, он же только и ждет момента, чтобы гадость сказать. Помнишь, как он разоблачал тебя с Сеней? На годовщине, помнишь? Капал мне на мозги, пытался с тобой поссорить…

Она остановилась, и Фролов осекся. Слезы градом катились по ее щекам. Она вытирала их рукой, но они катились снова.

— Лена, — беспомощно вымолвил он. — Послушай меня… Я не виноват, неужели не понимаешь?..

— Одного не пойму: почему ты мне развода не даешь, — сказала Лена и вдруг, споткнувшись, дрожащим голосом добавила: — Или вот поэтому?..

Помолчала, осмысляя внезапную мысль.

— Господи, Вова. В кого же ты меня превратил? Я же не человек, я уже какая-то мебель… ширма…

— Хватит, — перебил Фролов. — Ты не в себе. Брось чемодан и сядь.

— …я думала, мы с тобой муж и жена, пусть какие-никакие, но муж и жена, а тебе это все… плевать, да?

Забывшись, она бормотала, жарко и горячечно:

— И ведь что я за дура? Всегда же знала… всегда замечала, что тебе главное. Главное, чтоб все было как у людей… как только раньше не догадалась?

— Слушай, ну зачем ты так. Давай сядем, поговорим.

— Поговорим о чем — опять о тебе? О том, как бы тебе приличия сохранить? А как же я, Вова? Как же моя жизнь?

Он замолчал, ошеломленный самой постановкой вопроса. Наклонившись над чемоданом, Лена еще некоторое время постояла, пытаясь успокоиться. Подышала, вытерла глаза. С кухни вернулся Ваня с ее любимой кружкой.

— Мам! Ты что? Тебе плохо?

— Мне хорошо. Собирайся, поехали.

Кружку положили в чемодан, обложив цветными носками в рубчик. Ванька кое-как впихнул в рюкзак набор радиотехника, потом взял гитару и забросил ремень за плечо. Все это время Фролов молчал, привалившись плечом к стене.

Минут через пять позвонили в дверь. Лена открыла. В комнату заглянул Сеня; вид у него был смущенный и настороженный, будто он до конца не понимал, в каком качестве здесь находится. Фролову оставалось лишь молча наблюдать, как он забирает чемоданы у Лены и уносит их в коридор.

Вместе со всеми Фролов спустился и вышел на улицу. Перед этим долго обувался — ноги почему-то не попадали в ботинки, он маялся, пытаясь завязать шнурки. Так и пошел — с развязанными шнурками — и остановился на крыльце общаги, наблюдая за тем, как чемоданы, рюкзак и гитару грузят в багажник желтых «Жигулей».