Квартира в Париже

Авива забралась к ней на колени и обняла за талию. Эстель гладила ее по голове, пока та не обмякла, мерно посапывая у нее на руках. Эстель осторожно переложила дремлющего ребенка на кровать и укрыла одеялом.

Она принесла из гостиной детские книжки и сложила на столе в тайной комнате. Заперла шкаф и еще раз проверила, не осталось ли каких-нибудь следов пребывания ребенка. Нет, все чисто. Потом направилась на кухню и прибрала оставшуюся после ужина посуду. Хотя вряд ли в столь поздний час можно ждать гостей, но одинокому человеку совершенно ни к чему объясняться, зачем понадобился лишний набор тарелок и столовых приборов…

От знакомого условного стука в дверь она замерла как вкопанная и чуть не выронила стакан. Отставив его в сторону, метнулась в переднюю и поспешила отпереть замок.

Гость юркнул в квартиру, и Эстель охватило облегчение вперемешку с тревогой. Она оглядела темную площадку и лестницу, но кругом было тихо. На ум тут же пришло множество вопросов, но она не проронила ни слова, только как можно тише прикрыла дверь. Жерома она не видела несколько месяцев. И за это время не получила даже весточки, хотя со всех сторон до нее доходили разные слухи о повсеместных арестах и расправах с теми, кто «помогал врагу».

Заметив, что он порывается что-то сказать, она предостерегающе вскинула руку и повела его вглубь квартиры. Вернувшись в гостиную, поставила на граммофон пластинку и заговорила лишь после того, как заиграла тихая музыка. Осторожность не помешает.

– Ты зачем пришел?

Даже вполголоса вопрос прозвучал слишком резко.

Жером снял кепку. Под ней оказалась всклокоченная шевелюра, которую явно не мешало бы укоротить.

– Да вот, проездом. Дай, думаю, загляну. Пропустим по стаканчику, в картишки перекинемся. Давненько не виделись.

– Не смешно.

Он опустил глаза.

– Ты права. Прости.

Эстель заметила темные круги у него под глазами, недельную щетину, поникшие плечи. «Совсем вымотался», – мелькнула мысль.

– Нет, это ты прости. Что-нибудь нужно?

– Перекантоваться бы в надежном месте, – сказал он и посмотрел на нее.

– И ты пришел сюда?

– А что, диван у тебя просто шикарный. Даже целых два.

– Нет, ты серьезно?

– Просто деваться больше некуда. За последнюю неделю три явки провалено, у Дидре брата арестовали. Осталось только к тебе напроситься… – Он осекся. – Ты что, плакала?

– С чего ты взял?

Впрочем, отпираться было бесполезно, у нее с самого детства при малейшем намеке на слезы опухали веки, краснел нос и лицо покрывалось пятнами.

– Из-за Авивы? Где она? – встревожился он.

– Все нормально. Спит.

Жером провел рукой по растрепанным волосам.

– А что тогда?

– Просто… Сегодня годовщина. С тех пор… как забрали Рашель. У нее сегодня был бы день рождения, – добавила она, понимая, что говорит о Рашель в прошедшем времени.

– И с того самого дня я все думаю, как можно было что-то изменить. Как поступить, чтобы за пару тех драгоценных минут успеть спасти Рашель и ее родных. Чтобы Авива не осталась сиротой. И я тоже.

– Ты ни в чем не виновата. Откуда тебе было знать, как все обернется?

– Могла бы догадаться.

– Слушай, Алар, ты…

– Я не смогла им помочь. Не успела.

Она не хотела, чтобы он выдумывал ей оправдания. Да и своих слышать тоже, Господь свидетель.

– Ты старалась как могла.

– Знаешь, на следующий день они вернулись, – прошептала она. – Вынесли из квартиры Уайлеров все мало-мальски ценное. Мебель, ковры, книги Сержа, ювелирные украшения Рашель, столовое серебро ее матери. Наверное, в тот самый день я в глубине души поняла: они не вернутся.

– Не казнись, Алар.

– Не знаю, смогу ли.

Жером подошел ближе.

– Чем же тебе помочь?

Нежность в его голосе стала последней каплей. Она отвернулась, даже не пытаясь утирать катящиеся градом слезы. Жером протянул руку и аккуратно промокнул ей щеки рукавом, отчего слезы хлынули еще сильней. Тогда он просто крепко ее обнял.

– Мне страшно, – немного придя в себя, глухо пробормотала она ему в рубашку.

– Из-за чего?

– Не чего, а кого. Страшно за Авиву, – она вульгарно хлюпнула носом. – Боюсь, эту войну малышка не переживет. Боюсь не сдержать обещание ее сберечь. Боюсь, что эта проклятая война никогда не кончится.

– К сожалению, тут я ничем помочь не могу. Хотелось бы ее увезти за границу, но… ребенку это не по силам. Она просто не доберется до Испании через эти горы, реки…

– Я понимаю, – с несчастным видом кивнула Эстель. – Понимаю, потому и не прошу. Да у меня и документов на нее нет.

– Господи, – поморщился Жером, – прости, я даже с ними помочь не могу. Не знаю, кто стряпает документы в Бельгии, но могу попробовать выяснить…

– Не надо. Такими вопросами только лишние подозрения вызовешь, и конец конспирации. А от тебя зависят жизни стольких людей.

– Может, к Вивьен обратиться? Вдруг она в курсе, кто из местных может оформить…

– И выдать их обеих вместе с Авивой.

Эстель уже давно об этом задумывалась, но от идеи положиться на эту хрупкую женщину решила отказаться.

– Твоей сестре я доверяю, но больше никому, так что рисковать не стану.