Квартира в Париже

В светлом пятне появился человек в унылой серой форме с петлицами штурмбаннфюрера СС, с грубыми чертами, бездушным тяжелым взглядом темных глаз и жестким выражением лица. Цокая коваными сапогами по каменному полу, он придвинул к Софи небольшой столик. Несмотря на все старания, ее передернуло от отвращения.

– Мадам Бофор, вы знаете, как у нас поступают со шпионами? – спросил эсэсовец.

Софи через силу отвела взгляд и снова уставилась прямо перед собой.

– Я не шпионка. Я помогаю мужу.

– Не верю. Да какой от вас может быть толк?

– Я снимаю наших клиенток для рекламных объявлений и продвижения товара. Фотографии среди моих документов. Посмотрите сами.

– Да видел я эти фотографии. Фюрер терпеть не может косметику на женщинах, и я понимаю почему. Слишком много развелось крашеных распутниц, изображающих незнамо кого. А на доброй половине тех снимков вы сами.

– Я тоже иногда демонстрирую нашу косметику.

– Вы демонстрируете косметику? – фыркнул он, потянулся к разложенным на столике инструментам в кожаном чехле и достал щипцы. – Боюсь, с этим вам придется завязать. На беззубых манекенщиц нынче спрос невелик. Сейчас вы расскажете, какую информацию собираете, на кого работаете и где их найти, потому что если не хватит ваших милых зубок, можем заняться ноготками.

Софи высвободила вторую руку и намотала на них концы веревки, соорудив импровизированную удавку, потом ухватилась за перекладины в спинке стула.

– Мне вам нечего сказать, месье. Я ничего не скрываю, и врать мне незачем.

– Значит, продолжаете упрямиться.

Человек повертел в руках тускло блестящие в полумраке щипцы и уставился на Софи. На этот раз отводить взгляд она не стала.

– Я говорю правду.

Она даже не пыталась побороть нарастающий страх, просто наблюдала, словно за назойливой букашкой, выползающей на свет.

Оказалось, ее пугает вовсе не ожидание физической боли, а собственная ярость и ненависть к этому надменному ублюдку в серой форме, которая может помешать выполнению поставленной задачи.

Она боялась провалить проверку.

Она вскинула голову, безжалостно подавляя собственные эмоции. Сейчас не время и не место на них отвлекаться.

Гестаповец со зловещим видом приблизился на шаг, потом еще.

– А ведь вы можете облегчить свою участь, – заметил он. – Избежать стольких мучений.

Потом запрокинул ей голову, упершись ладонью в лоб, и занес руку со щипцами.

Наконец дождавшись этого момента, Софи вскочила, застав неприятеля врасплох, крутнулась волчком и изо всех сил врезала ему зажатым в руках стулом, который с грохотом разлетелся по всей комнате десятками обломков. Вскрикнув от боли и неожиданности, офицер отшатнулся, но Софи уже метнулась ему за спину и, пока он приходил в себя, накинула на шею веревку.

Враг захрипел, скользя коваными сапогами по сырому полу, и попытался пальцами оттянуть сдавившую горло веревку. Ростом он был невысок, и Софи воспользовалась преимуществом, затянув удавку с такой силой, что ее концы врезались в ладони.

– Боже милостивый! Остановитесь, вы его убьете!

В неожиданно ярком свете, залившем комнату, показался длинный стол у стены, за которым сидели трое инструкторов Софи и какой-то незнакомец, вскочивший с места.

Софи ослабила хватку, и человек в немецкой форме, кашляя и задыхаясь, поплелся прочь.

– Какого черта… что на вас нашло?

Незнакомец, багровея лицом, склонился над столом.

Софи размотала веревку с рук и бросила на пол.

– А что, надо было стулом?

– Простите?

Она подобрала обломок перекладины и осмотрела острый зазубренный конец.

– Меня плохо связали и дали три вида оружия, – нахмурилась она. – Веревку, стул и целый арсенал инструментов на том столике. Я выбрала веревку, чтобы побыстрее разделаться и поменьше наследить.

Двое инструкторов за столом переглянулись.

– Занятие проводилось совсем с другой целью! – рявкнул краснолицый. – Всего лишь оценить ваше самообладание во время допроса.

Он обернулся к сидящим рядом инструкторам и пронзил их гневным взглядом.

– Мы вас предупреждали, – пожал плечами тот, что сидел в середине.

Мучитель Софи в гестаповской форме уже стоял во весь рост, потирая горло и плечо, но до сих пор хрипел, не в силах отдышаться.

– Ты чего вытворяешь-то? – просипел он. – Чертова сука, ненормальная.

Софи уставилась на него и на мгновение словно оказалась в той библиотеке восьмилетней девчонкой с щемящей обидой в груди.

«Ну и странное создание».

Миссис Постлвейт все-таки оказалась права.

– Да, – только и смогла выдавить Софи.

Следователь снова поперхнулся и закашлялся.

– Селин, вы свободны, – обратился к ней инструктор по оперативному псевдониму. – Возвращайтесь наверх и переоденьтесь. На этом упражнении ваше обучение закончено. Отчет и итоговая характеристика скоро будут готовы и приложены к личному делу для дальнейшего рассмотрения.

Он захлопнул папку перед собой.

Глава 11

Эстель

ПАРИЖ, ФРАНЦИЯ, 16 июля 1943 года