Квартира в Париже

– Возможно. В любом случае, нужно попасть в отель.

Эстель открыла пудреницу, рассмотрела ее содержимое и защелкнула крышку.

– По моей рекомендации товар пойдет нарасхват, – сказала она. – Женщины, о которых вы говорите, будут в восторге. Только имейте в виду, за самые лучшие образцы некоторые буду готовы глотки друг другу перегрызть.

– Надо же.

– Если вдруг понадобится сбыть товар оптом, в любом доме моды из тех, что еще работают, у вас его с руками оторвут, – добавила Эстель.

Казалось, Селин взвешивала ее слова.

– Как бы вы нас представили, если бы я прибыла с мужем?

Эстель вернула пудру и помаду.

– Придумала бы что-нибудь попроще. Например, мы встретились в магазине, разговорились, вы обмолвились, зачем приехали в Париж, а я посоветовала предложить ваш товар взыскательной публике в «Рице», ведь это выгодней, чем сдать все оптом в какой-нибудь дом моды.

– Разумно.

– Не в этом дело. Так безопасней. Вы ничего не знаете обо мне, я ничего не знаю о вас, кроме того, что всем рассказали. Никаких лишних связей и необходимости лгать.

Шпионка продолжала с непроницаемым видом разглядывать Эстель, которой пришлось скрыть свое недовольство.

Обычно она хорошо разбиралась в людях, но раскусить эту женщину ей никак не удавалось.

– Мне нужен человек, хорошо знающий «Риц», – наконец нарушила затянувшееся молчание Селин. – Его постояльцев, но самое главное – планировку.

– Вы имеете в виду меня?

– Вы проводите в отеле много времени. С вашим состоянием, красотой, стилем вас принимают за свою.

– Кто вам такое сказал? – встревожилась Эстель.

– Никто, – пожала плечами Селин, пряча косметику в сумочку. – Просто предположила, судя по вашей внешности, манерам, пониманию, как на меня отреагируют обитатели «Рица», и потребностей домов моды.

– Предположили? – переспросила Эстель.

– Что, угадала?

– Боже.

От этой снежной королевы прямо мурашки по коже. Эстель захотелось пройтись, и она направилась в сторону базилики.

Селин пристроилась рядом.

– Мне тоже нужно там примелькаться. Втереться в доверие. Хоть ненадолго, пока не выполню задание. А для этого нужна ваша помощь.

Эстель остановилась.

– Я вам не нужна. Нужно просто согреть постель какому-нибудь офицеру люфтваффе, – выпалила она. – Стать лежачей пособницей. Разве не очевидный вариант?

На лице Селин промелькнуло такое неуловимое выражение, что трудно описать словами.

– Я его рассматривала, но лучше как-нибудь по-другому.

Эстель устыдилась своей выходки, но все-таки что-то в этой шпионке ее нервировало. Какая-то холодная страсть вызывала недоверие.

Под сенью нависающих ветвей они поднялись по широкой лестнице почти до самого верха, куда выходила узкая улочка, петляющая вокруг базилики. Люди сновали туда-сюда по площадке перед ней, но внизу на ступеньках лестниц, ведущих в город, народу было еще больше. Внимательно оглядевшись кругом, Эстель не заметила ничего подозрительного, но подспудное чувство тревоги никак не покидало.

Эстель понизила голос:

– Послушайте, я представлю вас этим женам, любовницам и всяким военным, художникам, фабрикантам, кому потребуется. Но участвовать в вашем задании не стану. – Она покачала головой. – У меня полно своих дел и обязательств. От меня зависят другие люди, и так рисковать я не могу.

Селин промолчала.

– Мне очень жаль, на самом деле, – продолжила Эстель. – Мы можем встретиться в одном кафе, я там бываю регулярно. Если не передумаете действовать по прежнему плану, Вивьен объяснит подробней. Но больше ничем не смогу помочь…

Она осеклась, заметив человека, выходящего из-под средней из трех высоких арок базилики.

Жером был в своем обычном поношенном костюме с газетой под мышкой и ничем не выделялся среди прочих посетителей, толпящихся у входа в базилику, разве что не топтался среди них, а решительно направлялся в ее сторону, с подозрительно напряженным видом уставясь прямо перед собой. После той ночи, проведенной вместе, он снова как в воду канул, но для Эстель это не было сюрпризом. А вот встретить его здесь, у базилики, среди бела дня, можно было только в случае…

Эстель перевела взгляд на площадь у него за спиной. Ну конечно, за ним шел какой-то молодой широкоплечий незнакомец, русоволосый, с квадратным подбородком и глубоко посаженными глазами, в которых сквозил страх. Одной рукой он перебирал что-то в кармане, монеты или еще что, а другой сжимал сигарету, то и дело нервно затягиваясь и оглядываясь на ходу, всем своим видом напоминая норовистого коня, что того и гляди понесет.

– Merde, – прошипела Эстель.

Летчику явно не объяснили, как себя вести, или он все позабыл.

– Курит как американец, – вскользь обронила Селин, приближаясь к Эстель и проследив за ее взглядом. – Нервный какой-то.

И потому его заметят, арестуют или убьют. Или того хуже – из-за него то же самое может случиться с Жеромом. Хотя перед смертью их обоих отволокут на авеню Фош и рассадят по камерам, где никто, кроме гестапо, не услышит их криков. Где никто, кроме гестапо, не узнает, какие тайны они выдадут под пытками. Например, имена тех, кто помогал при переправке летчиков. Раньше и до сих пор.