Кыргызстан на пути к демократии. Трансформация политической системы

Вместе с тем, как отмечает бывший председатель Конституционного суда Украины М. Козюбра, конституционные суды являются особенными государственными органами, их статус существенно отличается от статуса судов общей юрисдикции: полномочия конституционного суда регламентируются Конституцией, в этом плане конституционный суд находится в одной плоскости с такими органами государства, как президент, парламент, правительство; конституционный суд может осуществлять контроль над законодательной и исполнительной властью, а опосредованно – и над судами общей юрисдикции[186]. Таким образом, правовая природа конституционного суда имеет двойственный характер: с одной стороны, это орган правосудия, а с другой – один из высших конституционных органов государства.

Двойственный характер имеет правовая природа и Конституционного суда Кыргызской Республики. С одной стороны, это орган правосудия, ибо он призван разрешать споры сторон (правда, эти споры носят своеобразный характер, ибо касаются защиты Конституции, толкования ее норм). А с другой – Конституционный суд, рассматривая по обращению сторон конкретные факты правоприменительной практики, вынося вердикты об их конституционности, т. е. соответствии Конституции, осуществляет контроль над деятельностью Президента, Жогорку Кенеша, Правительства, других органов государственной власти, в том числе и судов общей юрисдикции.

Особое положение Конституционного суда вытекает и из ряда организационных норм, установленных Конституцией: порядок избрания, срок полномочий и др.

Конституционный суд играет огромную роль в утверждении и развитии конституционных положений справедливости и законности. Признавая неконституционными определенные нормы, ущемляющие закрепленные Конституцией права и свободы человека, гражданина, юридического лица, Конституционный суд, по выражению С. Сатыбекова, «как бы расчищает правовое поле от неконституционного законодательства и обеспечивает тем самым соответствие текущей законодательной деятельности Конституции, способствуя ускорению судебно-правовой реформы»[187]. Это тем более важно, что, например, из рассмотренных Конституционным судом в 1997–1998 гг. дел подавляющее большинство связано с нарушением конституционных норм, затрагивающих права граждан (равенство всех перед законом и судом, обеспечение незамедлительной и безусловной защиты прав и свобод, ненарушаемость права на защиту на любой стадии рассмотрения дела и др.). Нередко суды нарушают требование Конституции о том, что они не вправе применять нормативный акт, противоречащий Конституции, и не руководствуются конституционной нормой о том, что если при рассмотрении дела в любой судебной инстанции возникнет вопрос о конституционности закона или иного акта, то суд направляет запрос в Конституционный суд.

За сравнительно небольшой период своего существования Конституционный суд принял немало решений, утверждающих приоритет Конституции, верховенство права, незыблемость прав и свобод человека и способствующих успешному продвижению судебно-правовой реформы.

Вместе с тем далеко не все решения Конституционного суда, особенно касающиеся оценки им правоприменительной практики, нашли единодушное одобрение и поддержку. В его адрес было выпущено немало критических стрел, причем эта критика не всегда представляется необоснованной. Так, широкий резонанс получило в печати решение Конституционного суда от 18 декабря 1998 г.23 Рассмотрев жалобу по конкретному уголовному делу, Конституционный суд своим решением признал нелегитимными судебные коллегии и пленумы Верховного суда и упразднил их. Еще раньше был упразднен президиум Верховного суда. Тем самым Конституционный суд заявил о непризнании им внутреннего устройства Верховного суда и областных судов, где, по аналогии с Верховным судом, также действовали отдельные коллегии по гражданским и уголовным делам.

Действительно, Конституция Кыргызской Республики не содержит указания, как должен быть устроен Верховный суд, каким составом судей он может отправлять правосудие. Однако здесь следует сделать весьма принципиальную оговорку.

Принимая в 1993 г. Конституцию, парламент учел, что изменить с наскока саму по себе консервативную судебную систему практически невозможно и что необходима преемственность во всем действующем законодательстве. Поэтому в Закон от 5 мая 1993 г. «О введении в действие Конституции Кыргызской Республики»[188] была вписана норма о том, что законодательные акты, регулирующие деятельность судов, сохраняют свое действие впредь до принятия новых законов. Кстати отметим, что Закон Киргизской ССР от 1 апреля 1990 г. «О судоустройстве Киргизской ССР» устанавливал, что Верховный суд Киргизской ССР действует в составе пленума Верховного суда, Президиума Верховного суда, Судебной коллегии по гражданским делам и Судебной коллегии по уголовным делам. Таким образом, Конституционному суду следовало, по мнению многих юристов, обратиться к законам о судоустройстве и о введении в действие Конституции, тогда надуманный правовой конфликт отпал бы сам по себе.